Если мудрец попадает к глупцам, не должен он ждать от них почета, а если глупец болтовней своей победит мудреца, то нет в этом ничего удивительного, ибо камнем можно расколоть алмаз
Одарил же долгим веком Бог меня, напрасного!
Время ветреное снегом волосы подкрасило,
Да повыбило дождями - буйные - на маковке,
Коль родился не в Майами, а в России-матушке.
Но за это ли на плечи осеней мне воздано,
И собратьев звонко-певчих вычитал я возрасты?
И, мятущийся по воле - тоже не без голоса -
Потерял не с головою молодость да волосы...
Были кудри молоды,
Разлетались пО ветру,
Не боялись холода,
Не страшились полымя.
Эх, Россия – плач да сила, баба ты корявая,
Сколь поэтов народила с нимбами кудрявыми!
Народила и взрастила – солнечными, зрячими,
Лишь беречь не научила головы горячие.
Их дожди не остудили, изморози-инеи
Серебристой паутиной кудри не покрыли им.
Тёмно-русые, льняные – Пушкина, Есенина –
Кудри, Богом завитые, землюшку засеяли.
И сиять, и виться им бы! Но срывало времечко
Кудри Блоковского нимба и со лба, и с темечка.
Эх-ма, Русь, да то ли было! Пламя репрессивное
В двадцать семь испепелило звонкого Васильева!..
Были кудри молоды,
Разлетались пО ветру,
Не боялись холода,
Не страшились полымя…
Так за что же долгим сроком Бог меня попотчевал -
То ль ошибся ненароком, то ль поставил в очередь?
Скоро снегом будет утро новым запорошено,
Скоро вспомнятся мне кудри позднего Волошина…
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
