«Ты принесешь мне в жертву голову», — сказал Юпитер.
«Хорошо, — ответил Нума, — ты получишь головку лука с моего огорода».
(из жизнеописания Нумы Помпилия)
Врастая в почву, чуять проще —
не слепота седьмой недуг.
Не всходят кущи, чахнут рощи —
что за беда! — сажаю лук.
Струятся слёзы, словно песня
о Родине. Я чищу лук.
Вангую — где-то в Поднебесной
родится мой последний внук.
Семь вод — и по молочным рекам
кисель вплывает в берега!
Варяги волокутся в греки,
в Днепре полощут труп врага —
омыв от крови и от гари,
распилят натрое — союз,
погрязнув в вечном холиваре,
пошёл ко дну — кормить медуз.
Столикие калики-реки
встают с колен, бегут в моря —
на спинах рек гарцуют греки,
варяги топят якоря.
Волна, нежна и желтогруда,
шипы с тернового куста
уносит прочь — и смотрят Будды
на нераспятого Христа.
...Кручу сансару в Наднебесной
и вижу — мой последний внук,
глотая слёзы, тянет песню
о Родине. Он режет лук.
Время за полночь медленным камнем,
За холодным стеклом ни шиша.
Только мы до утра тараканим,
Насекомую службу верша.
В эту пору супружеской пашней
Рассыпают свои семена
Обитатели жизни всегдашней,
Не любившие нас дотемна.
Разве дома тебя не ругали
За привычку в такие часы
Разминаться по стенке кругами,
Вдохновенно топорща усы?
В эту пору внутри организма
Незакатное пламя бело,
Но, как яркий пример атавизма,
Нелетавшее дремлет крыло.
Не кори, что в ближайшую среду
Тихомолкой в кухонном тряпье
Я с родительской площади съеду,
Изменив тараканьей тропе.
Но, зайдя к тебе прежде за плинтус,
Керосину хлебнуть задарма,
Я от слез неожиданных слипнусь,
И проститься не хватит ума.
Для того ли мы дни раздарили,
Как реликтовый бор под пилу,
Чтобы нас, наконец, раздавили
На чужом пенсильванском полу?
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
