Какой-то неведомой тьмы шестерёнки
сцепил ненавистный божок,
потёр волосатые клешни-ручонки,
сусальную свечку зажёг.
В уснувшей квартире в Москве, на Волхонке,
взревел, как белуга, звонок.
–Тебя к телефону! Немедленно, Боря, –
а голос белее, чем мел.
И Боря спросонья с женою не спорит,
он вброд переходит кровавое море
меж стенкой, столом и лубянской тюрьмою...
За десять шагов поседел.
Не скажет привет, о погоде не спросит
пыхтящая трубка-генсек.
– Вам нравится некто по имени Осип?
Хороший ли он человек?
Он стал небожителем?.. Видимо, "косит".
Серебряный кончился век.
Стихи нам подарит ремесленник, пахарь,
которому лавры горчат.
Признайтесь открыто, что дали Вы маху.
Другому, увы, предназначена плаха.
Достаньте чернил, но не вздумайте плакать. –
И трубка летит на рычаг.
Осталось промолвить: спасибо за морок,
за острый топор палача,
за всех прокажённых, чумных и здоровых,
положенных в ров сгоряча...
На весь одинокий раздавленный город
одна не задута свеча.
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
По длинному фронту
купе
и кают
чиновник
учтивый
движется.
Сдают паспорта,
и я
сдаю
мою
пурпурную книжицу.
К одним паспортам —
улыбка у рта.
К другим —
отношение плевое.
С почтеньем
берут, например,
паспорта
с двухспальным
английским левою.
Глазами
доброго дядю выев,
не переставая
кланяться,
берут,
как будто берут чаевые,
паспорт
американца.
На польский —
глядят,
как в афишу коза.
На польский —
выпяливают глаза
в тугой
полицейской слоновости —
откуда, мол,
и что это за
географические новости?
И не повернув
головы кочан
и чувств
никаких
не изведав,
берут,
не моргнув,
паспорта датчан
и разных
прочих
шведов.
И вдруг,
как будто
ожогом,
рот
скривило
господину.
Это
господин чиновник
берет
мою
краснокожую паспортину.
Берет -
как бомбу,
берет —
как ежа,
как бритву
обоюдоострую,
берет,
как гремучую
в 20 жал
змею
двухметроворостую.
Моргнул
многозначаще
глаз носильщика,
хоть вещи
снесет задаром вам.
Жандарм
вопросительно
смотрит на сыщика,
сыщик
на жандарма.
С каким наслажденьем
жандармской кастой
я был бы
исхлестан и распят
за то,
что в руках у меня
молоткастый,
серпастый
советский паспорт.
Я волком бы
выгрыз
бюрократизм.
К мандатам
почтения нету.
К любым
чертям с матерями
катись
любая бумажка.
Но эту...
Я
достаю
из широких штанин
дубликатом
бесценного груза.
Читайте,
завидуйте,
я -
гражданин
Советского Союза.
1929
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
