Я не знаю, зачем, ты, Сизиф, катишь свои каменья.
Любопытно, конечно, но… ладно, ладно…
ладно –
твоя проблема.
Мне своя ближе к телу, как говорится.
Стену,
стену я строю…
стену…
стену забвения.
Из подсобного,
из по дневного,
из рутинного
из должного,
из всего, что под руку –
в дело –
по камешку,
по кирпичику
лажу
лажу.
Ибо тщетный мой труд твоему сродни –
та же тема.
Та же тема, братан, та же тема.
…
Звякнет ложечка в чашке, ласточка чиркнет небо…
"Борис Борисыч, просим вас читать
стихи у нас". Как бойко, твою мать.
"Клуб эстети". Повесишь трубку: дура,
иди ищи другого дурака.
И комом в горле дикая тоска:
хуе-мое, угу, литература.
Ты в пионерский лагерь отъезжал:
тайком подругу Юлю целовал
всю смену, было горько расставаться,
но пионерский громыхал отряд:
"Нам никогда не будет 60,
а лишь 4 раза по 15!"
Лет пять уже не снится, как ебешь, -
от скуки просыпаешься, идешь
по направленью ванной, таулета
и, втискивая в зеркало портрет
свой собственный - побриться на предмет,
шарахаешься: кто это? Кто это?
Да это ты! Небритый и худой.
Тут, в зеркале, с порезанной губой.
Издерганный, но все-таки прекрасный,
надменный и веселый Б. Б. Р.,
безвкусицей что счел бы, например,
порезать вены бритвой безопасной.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
