Что знаю о родине?
Несколько дней...
дождь сыплющий,
пруд и плотина,
и имя по святцам
мамы моей -
сентябрьская Руфина.
Родных и соседей,
подруг и друзей
(рождённых как мама -
в тридцатых...)
Дед Пимен.
Сосед Северьян,
Елисей,
и тётушка Домна,
и пра- Фелицата...
Висячий мосток
через речку Кусью
(так жутко гулял он и трясся!),
немногословную мамы семью,
забора дощатого прясла.
И цвет неулыбчивых северных глаз,
и тонких волос серебро,
и пагоды елей, печей дымный газ,
да звук от ноги о ведро.
Что знаю о родине?
Дождь всё забрал,
дождь без конца и начала,
так строг,
очень строг и серьёзен Урал.
А я...
Нешто тоже с Урала?
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.