Я знал тебя прикосновеньем жарким губ,
поднятия брови движением невольным.
Уверенно, но нежно мастер-стеклодув
твои ваял изгибы в сказочные формы...
Я знал тебя скольжением ладоней рук
по бархату прохладной шелковистой кожи.
В стекло вдыхает жизнь и нежность демиург –
О, Боже! Вы уже так откровенно схожи!
Я знал тебя обжорством ненасытных глаз,
блуждающих победно в поле наслажденья.
Я мысленно тебя в разлуке каждый раз
лепил и выдувал в стекло стихотворенья.
Я знал тебя обожествленьем милых черт,
игрою голоса, тоской воображенья...
Пора стереть из памяти моей портрет –
фигурка падает в минуту завершенья.
Не сотвори себе стеклянных Галатей!
Не вороши мечтой несбывшейся былое.
Умрешь, как над землею поднятый Антей!
Сойди ж на землю! И пусти ее на волю...
Я пил с Мандельштамом на Курской дуге.
Снаряды взрывались и мины.
Он кружку железную жал в кулаке
и плакал цветами Марины.
И к нам Пастернак по окопу скользя,
сказал, подползая на брюхе:
«О, кто тебя, поле, усеял тебя
седыми майорами в брюках?»
...Блиндаж освещался трофейной свечой,
и мы обнялися спросонок.
Пространство качалось и пахло мочой —
не знавшее люльки ребенок.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
