"Ниоткуда с любовью, надцатого мартобря..."
(И. Бродский)
Пересиливая себя, несмотря на солнечный август-сентябрь,
я тебя отпускаю, лети, словно грустный белый журавль.
Догоняй своих, видишь, в небе тревожно мечется клин?
Ты же знаешь, там нужен ты, только ты один.
В каждой стае свои вожди, законы и свой устав.
Взмах крыла, и еще сотни раз — не стони, что устал.
Ты поймёшь — это выше всех сил — лететь и лететь,
это битва с самим собой, где победа — жизнь или смерть.
Я тебя отпускаю, любимый, мне птицей не стать уже.
Буду в небо глядеть сквозь стёкла космических витражей,
сквозь полоски бесцветных дождей — пока не увижу тебя.
Ты ведь вернешься (по Бродскому) надцатого мартобря?..
В сырой наркологической тюрьме, куда меня за глюки упекли, мимо ребят, столпившихся во тьме, дерюгу на каталке провезли два ангела — Серега и Андрей, — не оглянувшись, типа все в делах, в задроченных, но белых оперениях со штемпелями на крылах.
Из-под дерюги — пара белых ног, и синим-синим надпись на одной была: как мало пройдено дорог... И только шрам кислотный на другой ноге — все в непонятках, как всегда: что на второй написано ноге? В окне горела синяя звезда, в печальном зарешеченном окне.
Стоял вопрос, как говорят, ребром и заострялся пару-тройку раз. Единственный-один на весь дурдом я знал на память продолженья фраз, но я молчал, скрывался и таил, и осторожно на сердце берег — что человек на небо уносил и вообще — что значит человек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
