Если остановиться, закрыть глаза, можно увидеть, как зеленеет
время, становится юным, терпким китайским чаем,
ладонью в твоей ладони, плечом под ладонью друга.
Цвет памяти от рождества Христова в нелинейном
пространстве подобран практически неслучайно
вагоновожатым на кольцевой таганской, согласно графику объезжающим квадратуру круга.
В эту скорость, покуда стоишь,
можно чувствовать тишь –
перистальтику вечности,
Но покуда бежишь
догоняешь с маслом, не с маслом шиш –
тачаешь беспечный стих.
тачаешь
беспечный
Письма писал. Жил ожиданием,
не жил: спускал его в унитаз вместе с излишком виски;
жил ожиданием, жила жида – ни нем,
ни мем: от неответов на теле остались риски.
Почитал чтение, рвение, старших,
младших, далеких, близких,
боялся страшных,
был ниже низких.
Слышал, как время просится на постой
к ходикам на стене,
как твой взгляд густой
зарождает во мне
миллионы жизней
разбегающихся вовне.
миллионы
вовне
Когда-нибудь, в пыльном далеком прошлом,
выпорхнет из пугливых рук
бабочка,
станет философом,
объяснит ураган
в стакане морской воды
и девочку в домике, обнимающую собачку.
Их есть у меня, чудес, их только надо дойти
бравыми львами, мозгами, железными топорами.
их у меня
чудес
Ландшафт объясняет характер,
движение в нем, темперамент.
Твой телефон недоступен для понимания, занят
своими делами, не отвечает за результат,
как луноход, впервые штурмующий лунный кратер;
и если вдруг обрывается зуммер,
и вместо него возникает голос,
то нет разницы: по счастию жив или от счастья умер,
птицей в небо взмыл или скрылся в камнях, будто яда лишенный полоз.
ландшафт
темперамент
Такой вот конец истории, начало истории,
в Астории, в Англетере…
Пасторали деформируются в лавстори
со счастливым началом,
живым концом.
Как преданный пес Качалова,
образ милый лизну лицом
за все, чем не был и был,
и в который салат упаду лицом.
Все дается по вере;
мне бы в небо, –
разгоняя любовью пулю, в усы прошептал Дантес, –
жизнь всего лишь предмет, человек – процесс…
Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечетку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на весла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы.
II
Покуда храбрая рука
Зюйд-Веста, о незримых пальцах,
расчесывает облака,
в агавах взрывчатых и пальмах
производя переполох,
свершивший туалет без мыла
пророк, застигнутый врасплох
при сотворении кумира,
свой первый кофе пьет уже
на набережной в неглиже.
III
Потом он прыгает, крестясь,
в прибой, но в схватке рукопашной
он терпит крах. Обзаведясь
в киоске прессою вчерашней,
он размещается в одном
из алюминиевых кресел;
гниют баркасы кверху дном,
дымит на горизонте крейсер,
и сохнут водоросли на
затылке плоском валуна.
IV
Затем он покидает брег.
Он лезет в гору без усилий.
Он возвращается в ковчег
из олеандр и бугенвилей,
настолько сросшийся с горой,
что днище течь дает как будто,
когда сквозь заросли порой
внизу проглядывает бухта;
и стол стоит в ковчеге том,
давно покинутом скотом.
V
Перо. Чернильница. Жара.
И льнет линолеум к подошвам...
И речь бежит из-под пера
не о грядущем, но о прошлом;
затем что автор этих строк,
чьей проницательности беркут
мог позавидовать, пророк,
который нынче опровергнут,
утратив жажду прорицать,
на лире пробует бряцать.
VI
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот еще резон,
что это - временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берЈт -
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!
VII
Здесь виноградники с холма
бегут темно-зеленым туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
ее и тьму других светил
залив бы с легкостью вместил.
VIII
Когда так много позади
всего, в особенности - горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство -
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.
октябрь 1969, Коктебель
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
