Мир слезами умывается:
у Мужчины между ног,
к сожалению, болтается
Санта-Клауса мешок.
В том мешке гирлянды красные
в изобилии лежат.
Их названия ужасные
как проклятия звучат:
«мордобой» и «поножовщина»,
«с алкоголем баловство»,
«женский плач» и «безотцовщина»,
«безрассудство», «воровство».
И звезда в мешке валяется
(тоже красная она)
и при этом называется
жутким именем «война».
Санта-Клаус там из пластика
влез на пластиковый трон.
Колпачок его со свастикой,
а зовут Тестостерон.
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркеров.
Так, в далекой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью — ведь их — зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
