Мой давний приятель, душа компании,
которого за глаза по-доброму звали Вред Падлыч,
пошел поздно вечером выбрасывать мусор
(в Братске тогда еще не было мусоропроводов
и жены с боем заставляли мужей
выполнять эту нехитрую домашнюю повинность.)
Гости меж тем оставались доигрывать
в карты
и пили чай.
Вышел в чем был –
в трико, домашних тапочках на босу ногу,
однако домой
так и не вернулся.
Спохватились,
бросились искать…
но обнаружили лишь пустое ведро
аккуратно стоящее у мусорного контейнера.
Так наш приятель
в трико и тапках
исчез совершенно таинственно
и казалось безвозвратно...
Мы не на шутку разволновались,
размахивали руками
и раскручивали друг перед другом
хмельную неуемную тревогу,
однако жена друга
удивительно спокойно
и даже чуть отстранённо
прокомментировала -
да куда ж он от меня
денется…
Действительно: через три дня Вред Падлыч
возвратился домой в новой одежде и сандалиях,
а его трико и тапки
аккуратно лежали в просторной
красной авоське
в обнимку с парой бутылок отличного коньяка
Как оказалось,
в тот вечер рядом с мусорным контейнером
проезжала машина, за рулем которой сидел его старый
боевой товарищ - не виделись много лет.
И Вред Падлыч сел в кабину поговорить
задушевно с другом,
а тот и повез его с собой...
Лишь на выезде из Братска
Вред Падлыч удивлённо спросил:
- А куда мы едем?
- В Усть-Илимск! Там и поговорим спокойно за рюмочкой...
- Ладно,- примирительно махнул рукой, а потом только и добавил:
- Чай, ведро не пропадёт!
И оба вспоминали три фронтовых года,
как плечом к плечу в окопе просидели,
сколько раз в атаку ходили,
сколько пулевых,сколько колотых,
сколько консервов съели...
А это что-то значит в мужской жизни!
Мы начали было его ругать,
но жена пожала плечами
так же спокойно, как и в тот вечер,
тихо сказала:
я же вам говорила - нечего было беспокоиться...
и пошла на кухню греть чайник, готовить бутерброды.
Подробности поездки остались за кадром.
Только и спросил наш путешественник:
- А ведро, ведро-то хоть вернули домой?
- Куда оно денется,- съехидничала жена. - Стоит вот полнёхонькое,
Тебя дожидается...
И наш друг, повинно вздохнув,взялся было выносить
- Ну, нет,- возразили гости. И отправили с мусорным
ведром одного из нас, который всегда возвращается домой вовремя.
"Скоро тринадцать лет, как соловей из клетки
вырвался и улетел. И, на ночь глядя, таблетки
богдыхан запивает кровью проштрафившегося портного,
откидывается на подушки и, включив заводного,
погружается в сон, убаюканный ровной песней.
Вот такие теперь мы празднуем в Поднебесной
невеселые, нечетные годовщины.
Специальное зеркало, разглаживающее морщины,
каждый год дорожает. Наш маленький сад в упадке.
Небо тоже исколото шпилями, как лопатки
и затылок больного (которого только спину
мы и видим). И я иногда объясняю сыну
богдыхана природу звезд, а он отпускает шутки.
Это письмо от твоей, возлюбленный, Дикой Утки
писано тушью на рисовой тонкой бумаге, что дала мне императрица.
Почему-то вокруг все больше бумаги, все меньше риса".
II
"Дорога в тысячу ли начинается с одного
шага, - гласит пословица. Жалко, что от него
не зависит дорога обратно, превосходящая многократно
тысячу ли. Особенно отсчитывая от "о".
Одна ли тысяча ли, две ли тысячи ли -
тысяча означает, что ты сейчас вдали
от родимого крова, и зараза бессмысленности со слова
перекидывается на цифры; особенно на нули.
Ветер несет нас на Запад, как желтые семена
из лопнувшего стручка, - туда, где стоит Стена.
На фоне ее человек уродлив и страшен, как иероглиф,
как любые другие неразборчивые письмена.
Движенье в одну сторону превращает меня
в нечто вытянутое, как голова коня.
Силы, жившие в теле, ушли на трение тени
о сухие колосья дикого ячменя".
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.