Самозабвенная пора перед уходом, когда уже хватаешь воздух ртом и, ничего не оставляя на потом, глазами пьёшь и дышишь, дышишь, дышишь…
Проникновенная пора перед уходом, когда ещё ты можешь повторить то, что торил когда-то, вспучив жилы, хоть потихоньку-потиххохоньку, вполсилы, на раз и два, едва, едва, едва…
Благословенная пора перед уходом, когда ты можешь выразить себя, сознание бессознанно дробя, на тысячи таких же воссозданий…
Когда погребают эпоху,
Надгробный псалом не звучит,
Крапиве, чертополоху
Украсить ее предстоит.
И только могильщики лихо
Работают. Дело не ждет!
И тихо, так, господи, тихо,
Что слышно, как время идет.
А после она выплывает,
Как труп на весенней реке, —
Но матери сын не узнает,
И внук отвернется в тоске.
И клонятся головы ниже,
Как маятник, ходит луна.
Так вот — над погибшим Парижем
Такая теперь тишина.
5 августа 1940,
Шереметевский Дом
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
