Две старушки на кухне. Одна колбасу
Почитает за райскую манну,
И когда с неё шкурку снимает,
Вспоминает Марьям из Магдалы.
А вторая, Шекспира листая,
Коммунальной товарке внушает,
Что в уборной де свет не погашен,
И не следует звездное небо
В каждый борщ добавлять без нужды.
А Луна, улыбаясь лукаво,
Отражается в блюдечках мельком,
И играя с чаинками в прятки,
Подмигнет то одной, то другой.
“О-да-се-вич?” — переспросил привратник
и, сверившись с компьютером, повёл,
чуть шевеля губами при подсчёте
рядов и мест.
Мы принесли — фиалки не фиалки —
незнамо что в пластмассовом горшке
и тихо водрузили это дело
на типовую серую плиту.
Был зимний вполнакала день.
На взгляд туриста, неправдоподобно-
обыденный: кладбище как кладбище
и улица как улица, в придачу —
бензоколонка.
Вот и хорошо.
Покойся здесь, пусть стороной пройдут
обещанный наукою потоп,
ислама вал и происки отчизны —
охотницы до пышных эксгумаций.
Жил беженец и умер. И теперь
сидит в теньке и мокрыми глазами
следит за выкрутасами кота,
который в силу новых обстоятельств
опасности уже не представляет
для воробьёв и ласточек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
