Я не откажусь снова прожить свою жизнь от начала до конца. Я только попрошу права, которым пользуются авторы: исправить во втором издании ошибки первого
Оказывается, природа может отнять у нас все. Все снова будет принадлежать ей.
Бойтесь ходячих мертвецов.
Кристофер Манава
Осень — исчадие матери на Земле:
чадо из чрева буйное голосит,
часом речисто, терра ему молель-
но и в ковчеге — господи упаси,
места едва для пары ещё живых,
осами белыми кусаны ещё не,
лозами чёрными стёганы не под дых,
холодом утр не крыты по тишине.
Ярое чадо чудом растёт, холсты
грязными стали, жатые на полях,
каплями ягод брызгай, стирай персты
стиркой большой на выгнутых колеях.
Вместе с часами быстро стареет день,
инеем сахарит волосы буйных трав,
кроны природы-матери пореде-
либо линяют, кожицу отодрав
ссадины летней, сукровицей сочась,
чалые ночи больше и вороней.
Чадо растёт, полнеет, придёт тот час
этой ли, той быть выбранной стороне;
силу почуяв, вырастет, в полный рост
станет ногой на белую землю-грудь.
Главный закон суров и кристально прост:
времени, как и осени, не вернуть.
Симонов и Сельвинский стоят, обнявшись,
смотрят на снег и на танковую колею.
– Костя, скажите, кто это бьет по нашим?
– Те, кого не добили, по нашим бьют.
Странная фотокамера у военкора,
вместо блокнота сжимает рука планшет.
– Мы в сорок третьем освободили город?
– Видите ли, Илья, выходит, что нет.
Ров Мариуполя с мирными — словно под Керчью.
И над Донбассом ночью светло как днем.
– Чем тут ответить, Илья, кроме строя речи?
– Огнем, — повторяет Сельвинский. —
Только огнем.
2022
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
