Это древний коммент-экспромт к чьей-то публикации на ЛиРушке. Отыскался и зачем-то попросился в ленту. Не смог ему отказать. Спасибо за теплый прием :)
Ну так... За сколько лет перерыва - первая опубликованная жемчужинка)
Как автор умудрился зацепить слепую строку за курсор?Диву даюсь таланту его.В целом стих,ни о чём.Ни смысла, ни сюжета.Правду сказал автор; слепая строка и курсор не помог.
Так понятно ж: несуществующими полами православной плащаницы друг к дружке примотал. Отсюда и сюжет: там в финале, по задумке, на звук хлопающих полов слетаются всякие куки (это кульминация если что) и откладывают яйца в мозгах комментатыра (а это развязко). Но сие уже происходит в бушующей вечности под торжествующие звуки вивальдиева аллегро-нон-мольто, потому в тексте не отражено. От как-то так :)
Белый стих звучит себе за краем
Старого печатного листа,
То что здесь мы сердцем набираем
Там имеет очи и уста.
То что было отпечатком светлым
Обретет мелодию и стих,
Зазвучит над океаном нежным,
Добрым, ласковым, твоим.
:)
ух ты, как будто не было тех многих пропущенных в поэзии лет))))
Да эт я там ещё лоханулся в восьмой строчке, вместо радостным, ласковым написал :)))
Спсб, мами :)) энто я от творческих личностей вдохновляюсь :)))
Осторожно интересуюсь: это ты сплёл?
:)
Пастернак так бы не смог - курсоров не было ;)
Думаю, он бы и с курсорами не осилил.
Здравствуйте, товарища Маркес! Да, здорово!
Две строфы, ведущие в горные выси.
Пишите ещё, читатели требуют)
27 баллов, подходящая оценка. Отправил вам на счёт)
Спасибо, Виталий, 27 баллов при максимально возможных 25-ти - это внушает :)
Ну а как вы хотели:))) Я такой)))
Ну, Вы как Миша Кукин - затянувшаяся поэтическая пауза... Или писалось что-то в паузе?
Скорее, безнадежная кома :) Писалось, конечно, и пишется, и немало, но исключительно справа, слева и над основной лентой публикаций.
Какие классные стихи, Марко! Не прекращайте писать! Хотя я уже прекратила(( Хожу по кладбищу моих стихов((
ОБходя стороной личность автора , рискну заметить , что поэзии в этих стихах ... Более чем ... РЕСПЕКТ!!!
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Закат, покидая веранду, задерживается на самоваре.
Но чай остыл или выпит; в блюдце с вареньем - муха.
И тяжелый шиньон очень к лицу Варваре
Андреевне, в профиль - особенно. Крахмальная блузка глухо
застегнута у подбородка. В кресле, с погасшей трубкой,
Вяльцев шуршит газетой с речью Недоброво.
У Варвары Андреевны под шелестящей юбкой
ни-че-го.
Рояль чернеет в гостиной, прислушиваясь к овации
жестких листьев боярышника. Взятые наугад
аккорды студента Максимова будят в саду цикад,
и утки в прозрачном небе, в предчувствии авиации,
плывут в направленьи Германии. Лампа не зажжена,
и Дуня тайком в кабинете читает письмо от Никки.
Дурнушка, но как сложена! и так не похожа на
книги.
Поэтому Эрлих морщится, когда Карташев зовет
сразиться в картишки с ним, доктором и Пригожиным.
Легче прихлопнуть муху, чем отмахнуться от
мыслей о голой племяннице, спасающейся на кожаном
диване от комаров и от жары вообще.
Пригожин сдает, как ест, всем животом на столике.
Спросить, что ли, доктора о небольшом прыще?
Но стоит ли?
Душные летние сумерки, близорукое время дня,
пора, когда всякое целое теряет одну десятую.
"Вас в коломянковой паре можно принять за статую
в дальнем конце аллеи, Петр Ильич". "Меня?" -
смущается деланно Эрлих, протирая платком пенсне.
Но правда: близкое в сумерках сходится в чем-то с далью,
и Эрлих пытается вспомнить, сколько раз он имел Наталью
Федоровну во сне.
Но любит ли Вяльцева доктора? Деревья со всех сторон
липнут к распахнутым окнам усадьбы, как девки к парню.
У них и следует спрашивать, у ихних ворон и крон,
у вяза, проникшего в частности к Варваре Андреевне в спальню;
он единственный видит хозяйку в одних чулках.
Снаружи Дуня зовет купаться в вечернем озере.
Вскочить, опрокинув столик! Но трудно, когда в руках
все козыри.
И хор цикад нарастает по мере того, как число
звезд в саду увеличивается, и кажется ихним голосом.
Что - если в самом деле? "Куда меня занесло?" -
думает Эрлих, возясь в дощатом сортире с поясом.
До станции - тридцать верст; где-то петух поет.
Студент, расстегнув тужурку, упрекает министров в косности.
В провинции тоже никто никому не дает.
Как в космосе.
1993
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.