Мой город стойко переносит непогоду.
Я вместе с ним. А с неба — снего-дождь,
испытывает нас. Пришел — и не уходит.
Вода — везде, и, кажется, плывешь
тяжелой рыбиной, селедкой в теплой шубе,
и думаешь, что жизнь прошла не так.
Ты с каждым первым декабрем уныло шутишь.
И новый год встречаешь, как дурак,
надеясь, как дитя, на призрачное счастье...
...Вот по дорожке семенит старик
в пальтишке ветхом, и глаза его слезятся,
а он в ненастье, будто гордый бриг,
идет, хоть медленно, но, не сутулясь, прямо.
В руках пакет, в нём хлеб, крупа, кефир.
Да, он живет. Назло. Светло. Упрямо.
Приняв как данность весь жестокий мир.
В груди моей всё замирает: "Папа, папа...
Ты так же шел к секунде роковой.
Ты в жизни не любил шарфов, бинтов и слабых.
Я помню голос, твердый голос твой."
И я не верю, что людей не красят годы.
Хоть старости не хочешь и не ждешь.
Мой город стойко переносит непогоду.
Я вместе с ним. А с неба — снего-дождь...
Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд,
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далеко, далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про черную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь, кроме дождя.
И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав…
Ты плачешь? Послушай… далеко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
