Ее увозил самолет из июля в апрель,
Чтоб волны морские сменить на тугую метель,
Где зеленоглазая помнит тайга,
Как к веточке кедра ее прикасалась рука.
Остался внизу где-то там шумный пляж золотой,
Восточные лунные ночи и теплый прибой,
В котором упрямо, без всяких затей,
Услышит она все равно свой родной Енисей.
И время ползет черепахой, и встали часы,
И верст десять тысяч до взлетной родной полосы.
Скорей бы добраться туда, где седые снега
Одели в искристую шубу реки берега!
Все золото мира пускай упадет ей к ногам,
И мудрость веков ей укажет дорогу к богам,
Она не отдаст никому свой исток -
Кедровую шишку, чернику и рыбный пирог.
И землю чужую оставил внизу самолет.
Душа с нетерпеньем уже встречи с родиной ждет.
Пройдет сто дорог, проплывет сто морей -
Ей каждую ночь будет сниться родной Енисей.
Голое тело, бесполое, полое, грязное
В мусорный ящик не влезло — и брошено около.
Это соседи, отъезд своей дочери празднуя,
Выперли с площади куклу по кличке Чукоккала.
Имя собачье её раздражало хозяина.
Ладно бы Катенька, Машенька, Лизонька, Наденька...
Нет ведь, Чукоккалой, словно какого татарина,
Дочка звала её с самого детского садика.
Выросла дочка. У мужа теперь в Лианозове.
Взять позабыла подругу счастливого времени
В дом, где супруг её прежде играл паровозами
И представлялся вождём могиканского племени.
Голая кукла Чукоккала мёрзнет на лестнице.
Завтра исчезнет под влажной рукою уборщицы.
Если старуха с шестого — так та перекрестится.
А молодая с девятого — и не поморщится.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
