Вот город, скрюченный от боли
В пустом, измученном желудке,
Где люди-тени силой воли
Ещё живут под звук побудки
Сирен, чудовищно всполошных.
Где жить так хочется, пусть тошно,
Но умереть - нельзя, хоть можно.
Вот дом, один из многих тысяч,
Где над парадной можно высечь:
"Оставь надежду, всяк входящий".
Всех дожевал голодный ящер
Что быстро вылез из берлоги:
Четвероногих и двуногих...
Ослепли вдруг кошачьи боги.
И полумёрзлая квартира
В осколках рухнувшего мира:
Пустой сервант, с железной миской.
Что в ней? Неведомо. Не близко
Отсюда рассмотреть приметы
Того, что им придаст на это -
Сил... Здесь двое ждут рассвета.
Когда же снова вопли смерти
Слышны в небесной круговерти,
Что кружит жадно мегатонны
Свинца,блокадная мадонна
Берёт блохастого ребёнка -
И жизни нить плетётся тонко:
Ей кланяются подворотни.
И шепчут:" Торопись" - подвалы,
Глядят ей вслед из-под завалов
Десятки желтых круглых глаз
Из шерсти призрачной. Сейчас
В бомбоубежища утробу
Они войдут. Ну, смерть, попробуй,
Догнать старушечьи следы!
Успела спрятать от беды
Она из дня, где - темнота,
Себя... и старого кота.
Над белой бумагой потея,
перо изгрызая на треть,
все мучаясь, как бы Фаддея
еще побольнее поддеть:
"Жена у тебя потаскушка,
и хуже ты даже жида..."
Фаддею и слушать-то скучно,
с Фаддея что с гуся вода.
Фаддей Венедиктыч Булгарин
съел гуся, что дивно изжарен,
засим накропал без затей
статью "О прекрасном" Фаддей,
на чижика в клеточке дунул,
в уборной слегка повонял,
а там заодно и обдумал
он твой некролог, Ювенал.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
