Синегривая рань уплывает за чёрное поле
В край, где синих коней заслоняет белёсый мираж…
Что ж ты снова, чудак, запершись, в стихотворном запое
Распиваешь январь - в одиночку, как горький алкаш?
Разве серые дни и бесснежное зимнее бремя
Невозможно стряхнуть, чтоб вскочить в верховое седло
И помчать к облакам, ощущая поводья и стремя,
Как упругость строки, что и ставит судьбу на крыло?
Ведь за этим стеклом - не миражную блёклость сезона,
А небесный простор синеокие лошади пьют;
Ведь когда ты летуч – хоть у самой черты горизонта,
Ты отыщешь, чудак, заповедную песню свою!..
Но… уже под окном бродят сумерки в синей попоне,
И растёт темнота, вытесняя сиреневый цвет,
И над черновиком, измождён в стихотворном запое,
Засыпает поэт…
Серый коршун планировал к лесу.
Моросило, хлебам не во зло.
Не везло в этот раз Ахиллесу,
Совершенно ему не везло,
И копье, как свихнувшийся дятел,
Избегало искомых пустот.
То ли силу былую утратил,
То ли Гектор попался не тот.
Не везло Ахиллесу – и точка.
Черной радуги мокли столпы.
И Терсит, эта винная бочка,
Ухмылялся ему из толпы.
Тишина над судами летела,
Размывала печаль берега.
Все вернее усталого тела
Достигали удары врага.
Как по липкому прелому тесту
Расползались удары меча.
Эта битва текла не по тексту,
Вдохновенный гекзаметр топча.
И печаль переполнила меру,
И по грудь клокотала тоска.
Агамемнон молился Гомеру,
Илиаде молились войска.
Я растягивать притчу не стану,
Исходя вдохновенной слюной.
В это утро к ахейскому стану
Вдохновенье стояло стеной.
Все едино – ни Спарты, ни Трои,
Раскололи кифару и плуг.
Мы одни среди пролитой крови,
Мы одни – посмотрите вокруг.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
