Тяжёлым ртутным шариком скатился год
со скатерти на пол, меж половиц и дальше.
Гляжу ему вослед, растерянный, как мальчик,
а он, не попрощавшись, шасть за поворот!
Клеёной плёнкою киношной время вспять
пытаюсь запустить я в поисках причины
безвременной любви к прошедшему кончины.
Под бой курантов приседаю на кровать...
Зачем мне новый Год, коль прошлый был не стар?
Свечу еще при нем установил в подсвечник...
А комната плывет, и вещи в ней конечны.
и каждая – нерукотворный пьедестал
сама себе; и памяти моей венец...
Ушёл. Как будто бы родного отпускаю.
В глазу соринка. Вспомнил бедолагу Кая...
Смешно. Когда я постарел? Скажи, отец!
...Как много вижу вас за гранью баррикад.
Там годы также предают свою команду?
Мазком на холст легло прощальное глиссандо.
Ну, что же, Новый Год, садись, дружок! Я рад
тебе… Прощание застало нас врасплох.
Предшественник тебя представил неумело.
А, впрочем, кануло. Кому какое дело?
Поднимем тост, пока салютом не оглох.
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.