Далёко - за сорокалетнею далью,
Под небом, где синь тополя серебрят,
А ночи, укутавшись чёрною шалью,
Являют дыхание предсентября,
Я с девочкой Таней дружил.
Там луны сычами сидели на туях,
Там звёзды запутывались в волосах,
И губы, сойдясь в затяжных поцелуях,
Немели. И таяло время в глазах,
В закрытых от неги глазах.
И были свиданий часы не бездонны,
И был я в своей неумелости груб,
Тревожа пятнадцатилетней ладонью
По-птичьи пугливую девичью грудь,
Под тоненькой кофточкой грудь.
И сердце и вены мои будоражил
Запретный, неведомый ранее ток!
Но зори - любви целомудренной стражи -
Смущаясь, всегда зажигали восток,
Сжигающий тайны восток...
Далёко - за недосягаемой далью,
Под небом, где синь тополя серебрят,
Где ночи укутаны звёздною шалью,
Где солнце восходит из предсентября,
Я девочку Таню любил...
Встанешь не с той ноги,
выйдут не те стихи.
Господи, помоги,
пуговку расстегни
ту, что под горло жмёт,
сколько сменил рубах,
сколько сменилось мод...
Мёд на моих губах.
Замысел лучший Твой,
дарвиновский подвид,
я, как смешок кривой,
чистой слезой подмыт.
Лабораторий явь:
щёлочи отними,
едких кислот добавь,
перемешай с людьми,
чтоб не трепал язык
всякого свысока,
сливки слизнув из их
дойного языка.
Чокнутый господин
выбрал лизать металл,
голову застудил,
губы не обметал.
Губы его в меду.
Что это за синдром?
Кто их имел в виду
в том шестьдесят седьмом?
Как бы ни протекла,
это моя болезнь —
прыгать до потолка
или на стену лезть.
Что ты мне скажешь, друг,
если не бредит Дант?
Если девятый круг
светит как вариант?
Город-герой Москва,
будем в восьмом кругу.
Я — за свои слова,
ты — за свою деньгу.
Логосу горячо
молится протеже:
я не готов ещё,
как говорил уже.
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
