Нас убивали без войны
В пределах собственной страны -
Не брежневским застоем,
А псевдоалкоголем,
Когда румяный Михаил
На трезвость всех благословил,
И стали эталоном
Товары по талонам.
И в играх праведных властей
Из списков и очередей,
На благо уповая,
Мы в землю убывали…
Нас истребляли без войны
В масштабах ропщущей страны
При лозунгах-подкормах
И денежных реформах.
И лидер с сивой головой
Нас вёл как стадо на убой,
Глаза речами пуча,
На митингах и путчах.
И был доволен дядя Сэм,
Что расчленён СССР
За грязной занавеской
Делёжки Беловежской…
Нас изводили без войны
При расхищении страны
Свобод и прав эрзацы
И бум приватизаций,
Где мутный ваучерный сок
К дельцам стремительно потёк…
И ширились погосты
В коварных девяностых –
Бандитских, нищих, теневых,
Не обнулённых в нулевых…
Где скорбная держава
Нас в рай препровожала…
А иногда отец мне говорил,
что видит про утиную охоту
сны с продолженьем: лодка и двустволка.
И озеро, где каждый островок
ему знаком. Он говорил: не видел
я озера такого наяву
прозрачного, какая там охота! —
представь себе... А впрочем, что ты знаешь
про наши про охотничьи дела!
Скучая, я вставал из-за стола
и шел читать какого-нибудь Кафку,
жалеть себя и сочинять стихи
под Бродского, о том, что человек,
конечно, одиночество в квадрате,
нет, в кубе. Или нехотя звонил
замужней дуре, любящей стихи
под Бродского, а заодно меня —
какой-то экзотической любовью.
Прощай, любовь! Прошло десятилетье.
Ты подурнела, я похорошел,
и снов моих ты больше не хозяйка.
Я за отца досматриваю сны:
прозрачным этим озером блуждаю
на лодочке дюралевой с двустволкой,
любовно огибаю камыши,
чучела расставляю, маскируюсь
и жду, и не промахиваюсь, точно
стреляю, что сомнительно для сна.
Что, повторюсь, сомнительно для сна,
но это только сон и не иначе,
я понимаю это до конца.
И всякий раз, не повстречав отца,
я просыпаюсь, оттого что плачу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
