В сезон снегов,
предсвяточной суеты
и гриппа,
казалось, небу невмоготу
ни смеяться, ни плакать.
Зима снимала в городе нашем
ночные клипы,
дома и ёлки рядились
в вечерние яркие платья.
А люди... одни рождались,
в мучениях умирали другие.
Звезда светила всем,
жалея и тех, и этих.
И чью-то душу терзала
зловещая ностальгия,
кому-то спать не давали
дела, болячки и дети.
...На город медленно
опустилось ночное небо.
В холодном воздухе
носятся всхлипы девы Марии.
Волхвы спешат
с дарами к Иисусу, а мне бы
унять свой жар,
взглянуть в окно
на полуночный Киев...
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
