В час когда мутно, не говори о нём,
В час когда утро станет промозглым днём,
В час когда вечер станет таким как мы -
Хрупкие плечи у предрассветной тьмы.
Это так сложно просто смотреть в глаза,
Милостью Божьей сказки и чудеса
Были да сплыли, стали как мы немы -
Очи слепые у предрассветной тьмы.
Знаешь как сладок утра смертельный яд,
Я-то не падок и не сказать что рад,
Вроде пожили - выпей глоток и сны.
Губы сухие у предрассветной тьмы.
Река валяет дурака
и бьет баклуши.
Электростанция разрушена. Река
грохочет вроде ткацкого станка,
чуть-чуть поглуше.
Огромная квартира. Виден
сквозь бывшее фабричное окно
осенний парк, реки бурливый сбитень,
а далее кирпично и красно
от сукновален и шерстобитен.
Здесь прежде шерсть прялась,
сукно валялось,
река впрягалась в дело, распрямясь,
прибавочная стоимость бралась
и прибавлялась.
Она накоплена. Пора иметь
дуб выскобленный, кирпич оттертый,
стекло отмытое, надраенную медь,
и слушать музыку, и чувствовать аортой,
что скоро смерть.
Как только нас тоска последняя прошьет,
век девятнадцатый вернется
и реку вновь впряжет,
закат окно фабричное прожжет,
и на щеках рабочего народца
взойдет заря туберкулеза,
и заскулит ошпаренный щенок,
и запоют станки многоголосо,
и заснует челнок,
и застучат колеса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
