Мне до тебя не дойти, не долететь -
птицей биться в стекло оконное тщетно,
зверем в лесу выть, рыбой - рвать сеть
да в осеннем костре догорать осиновой щепкой.
Мысли разные возникают: "если бы да кабы"...
Только нет сослагательных форм у жизни!
Иногда мне достаточно, чтобы ты просто был.
А порой, так накатит - что рушатся стены и смыслы.
И тогда время глючит, бесится, сходит с ума:
то замедлит свой ход, то зачем-то уносится вспять и
проникает в наш с тобой никак не забытый март,
чтоб еще хоть на пару мгновений продлить объятья...
У всего есть предел: в том числе у печали.
Взгляд застревает в окне, точно лист - в ограде.
Можно налить воды. Позвенеть ключами.
Одиночество есть человек в квадрате.
Так дромадер нюхает, морщась, рельсы.
Пустота раздвигается, как портьера.
Да и что вообще есть пространство, если
не отсутствие в каждой точке тела?
Оттого-то Урания старше Клио.
Днем, и при свете слепых коптилок,
видишь: она ничего не скрыла,
и, глядя на глобус, глядишь в затылок.
Вон они, те леса, где полно черники,
реки, где ловят рукой белугу,
либо - город, в чьей телефонной книге
ты уже не числишься. Дальше, к югу,
то есть к юго-востоку, коричневеют горы,
бродят в осоке лошади-пржевали;
лица желтеют. А дальше - плывут линкоры,
и простор голубеет, как белье с кружевами.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
