Я спешила к тебе.
Собирала по-быстрому сумку.
Положила в неё
свитер, майку, мобилку, журнал,
минералку без газа,
орешки - в дороге похрумкать,
и стихов своих восемь,
чтоб ты их потом прочитал.
Я считала минуты,
сбивалась, роняла предметы.
Проверяла, закрыты ли окна,
и что там еще...
Выбегала из дома,
казалось, со скоростью света.
И маршрутка, как будто
своё подставляла плечо.
Как я мчалась!
Вокзал меня принял и понял.
Эскалаторы - в помощь.
Вскочила в плацкартный, крутой.
Поезд тронулся. Всё позади.
Даже снег на перроне.
Даже то, что тебя я придумала.
Да, даже то...
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.