|
Я не стараюсь танцевать лучше всех остальных. Я стараюсь танцевать лучше себя самого (Михаил Барышников)
Поэзия
Все произведения Избранное - Серебро Избранное - ЗолотоК списку произведений
| из цикла "Твёрдые формы" | Рубаи Прилуцкого | То день пройдёт, то ночь, то свет, то тьма,
Жизнь - это ваших судеб кутерьма,
Бывает в ней и хорошо, и плохо,
Сначала лето, а потом зима.
Вот мудрость строк, решит порой иной
Глупец и тем нарушит свой покой.
Ты главное спокоен будь, и мудрость
Не обойдёт, быть может, стороной.
Пока мы здесь - и сильный и слабак,
И умный, антипод его - дурак,
Богатый тут пока, а также нищий,
Но часики судьбы спешат тик-так.
Когда есть дождь, тогда есть также грязь.
Между хорошим и плохим есть связь.
В том не старайся отыскать причину -
Мир божий, его надо лишь принять.
Поверьте, что ни женщин, ни мужчин
Не появляется на свете без причин.
Поверьте, дьявол тоже не таится,
Он тоже при рожденье чей-то господин.
Увидь добро, то бог, то часть его.
Идешь ты к сатане, коль видишь зло.
Не поддавайся, думай о прекрасном,
Пусть и бывает это тяжело.
Не зря надежду, веру и любовь
Советуют хранить нам вновь и вновь.
Ты потеряй одну, и всё пропало,
Перед тобой уж смерть стоит с клюкой.
Нам выдох в жизни важен, как и вдох,
И только между ними жизнь идёт.
Рожденье, смерть, меж ними испытанье,-
При сотворении решил так бог.
Благое и дурное в каждом есть.
Но легче будет тяжесть перенесть,
Когда добра чуть будет выше меры.
Поймёт, кто сможет между строк прочесть.
Бери лишь мудрость, глупость убирай.
Пусть будет ближе, хоть на йоту, рай.
Старайся труд свой передать другому.
Без добрых дел, мой друг, не умирай.
Талантом славятся повсюду мастера.
Тебе трудиться надо с ночи до утра,
Потом с утра до ночи, но таланта
Достигнешь, если мать тебя с ним родила.
Богат судьбою видно только тот,
Кто смог продлить детьми и внуками свой род,
Кому он передаст накопленные знанья,
Чей воцарится на земле народ.
Когда не дорожишь ты и едой,
Скажи, что будешь делать ты с бедой,
Кем будешь дорожить, когда она нагрянет.
Подумай! Даже если и впервой.
Спроси ты у осла: Жизнь коротка?
Тебе ответит он: Иа! Иа!
Когда поймёшь его слова ты эти,
Пройдёт тогда, быть может, и хандра.
Для юноши в ночи блестит луна.
Она и бледнолица, и полна.
Для девушки сияет месяц ясный,
Её душа в красавца влюблена.
Когда вам не понравится зима,
Пожалуйста, для отдыха весна
И антипод мороза, также, лето.
Но снова осень, и опять зима.
Скромна ли, как в ночи луна она,
Полна ли лаской, как в реке волна,
Тепла ли девица со мной, как солнце,
Чтоб называться стала мне жена.
Улыбки ради нам нужны друзья.
Без них существовать никак нельзя.
А если нет друзей, ты просто злишься.
Так кто ты в этом мире бытия?
Не каждый кто откроет рот - твой друг.
Не каждый враг, кто вызовет испуг.
На все дела и мысли нужно время,
Как и для жизни нашей сердца стук.
Без повода врагу зла не желай.
Без повода ты другу помогай.
Есть поводок один у нас по жизни,
В конце судьбы увидишь ад иль рай.
Не ты похабнику слова в уста даёшь,
Не ты разбойнику даёшь острейший нож,
Не ты живёшь обманом и воруешь,-
Да ты на друга моего похож.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015 | |
| Автор: | sergido | | Опубликовано: | 20.07.2017 21:01 | | Просмотров: | 1951 | | Рейтинг: | 0 | | Комментариев: | 0 | | Добавили в Избранное: | 0 |
Ваши комментарииЧтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться |
Тихо, тихо ползи,
Улитка, по склону Фудзи,
Вверх, до самых высот!
Кобаяси Исса
 Авторизация Камертон
Анне Ахматовой
Когда она в церковь впервые внесла
дитя, находились внутри из числа
людей, находившихся там постоянно,
Святой Симеон и пророчица Анна.
И старец воспринял младенца из рук
Марии; и три человека вокруг
младенца стояли, как зыбкая рама,
в то утро, затеряны в сумраке храма.
Тот храм обступал их, как замерший лес.
От взглядов людей и от взоров небес
вершины скрывали, сумев распластаться,
в то утро Марию, пророчицу, старца.
И только на темя случайным лучом
свет падал младенцу; но он ни о чем
не ведал еще и посапывал сонно,
покоясь на крепких руках Симеона.
А было поведано старцу сему,
о том, что увидит он смертную тьму
не прежде, чем сына увидит Господня.
Свершилось. И старец промолвил: "Сегодня,
реченное некогда слово храня,
Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,
затем что глаза мои видели это
дитя: он - Твое продолженье и света
источник для идолов чтящих племен,
и слава Израиля в нем." - Симеон
умолкнул. Их всех тишина обступила.
Лишь эхо тех слов, задевая стропила,
кружилось какое-то время спустя
над их головами, слегка шелестя
под сводами храма, как некая птица,
что в силах взлететь, но не в силах спуститься.
И странно им было. Была тишина
не менее странной, чем речь. Смущена,
Мария молчала. "Слова-то какие..."
И старец сказал, повернувшись к Марии:
"В лежащем сейчас на раменах твоих
паденье одних, возвышенье других,
предмет пререканий и повод к раздорам.
И тем же оружьем, Мария, которым
терзаема плоть его будет, твоя
душа будет ранена. Рана сия
даст видеть тебе, что сокрыто глубоко
в сердцах человеков, как некое око".
Он кончил и двинулся к выходу. Вслед
Мария, сутулясь, и тяжестью лет
согбенная Анна безмолвно глядели.
Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле
для двух этих женщин под сенью колонн.
Почти подгоняем их взглядами, он
шел молча по этому храму пустому
к белевшему смутно дверному проему.
И поступь была стариковски тверда.
Лишь голос пророчицы сзади когда
раздался, он шаг придержал свой немного:
но там не его окликали, а Бога
пророчица славить уже начала.
И дверь приближалась. Одежд и чела
уж ветер коснулся, и в уши упрямо
врывался шум жизни за стенами храма.
Он шел умирать. И не в уличный гул
он, дверь отворивши руками, шагнул,
но в глухонемые владения смерти.
Он шел по пространству, лишенному тверди,
он слышал, что время утратило звук.
И образ Младенца с сияньем вокруг
пушистого темени смертной тропою
душа Симеона несла пред собою
как некий светильник, в ту черную тьму,
в которой дотоле еще никому
дорогу себе озарять не случалось.
Светильник светил, и тропа расширялась.
16 февраля 1972 |
|
