Надежда раскрывается, когда
осенний пятипалый вечер
твоих привычек созывает вече,
чтоб сокровенному ответить "да",
пока ты чем-нибудь не изувечен.
Представить вечности кленовый лист,
распятый на земле дождями?
Нет ничего – лишь кислород над нами
синеет, беспросветно чист.
О, приходи в неправильности сна,
в неправедности жизни, убеждений
надежды несвященная война,
любви едва проклюнувшийся гений!
Чтоб не прослушать наши имена:
моё и этой женщины тревожной.
О боже, Боже, как неосторожно
Ты сталкиваешь нас: плоть во плоти, –
но даже в этом случае – плати в конце пути...
Прозрачная осенняя аллея,
и здания промокший коробок.
Когда ничем ты не болеешь,
не беспокоит левый бок –
тогда лишь кожа ласково белеет
и восковой тебя встречает бог.
Колокольный звон над Римом
кажется почти что зримым,-
он плывет, пушист и густ,
он растет, как пышный куст.
Колокольный звон над Римом
смешан с копотью и дымом
и с латинской синевой,-
он клубится, как живой.
Как река, сорвав запруду,
проникает он повсюду,
заливает, глушит, топит
судьбы, участи и опыт,
волю, действия и думы,
человеческие шумы
и захлестывает Рим
медным паводком своим.
Колокольный звон над Римом
кажется неутомимым,-
все неистовей прилив
волн, идущих на прорыв.
Но внезапно миг настанет.
Он иссякнет, он устанет,
остановится, остынет,
как вода, куда-то схлынет,
и откатится куда-то
гул последнего раската,-
в землю или в небеса?
И возникнут из потопа
Рим, Италия, Европа,
малые пространства суши -
человеческие души,
их движения, их трепет,
женский плач и детский лепет,
рев машин и шаг на месте,
шум воды и скрежет жести,
птичья ярмарка предместий,
милой жизни голоса.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
