Четырнадцатый этаж. Балкон. Я смотрю на город.
Толпятся высотки, глядят на меня сотнями окон-глаз,
в которых — небо и осень. И стаями птиц распорот
мой суетный мир, и прошлое душит, словно угарный газ.
Но так — с высоты. А если спуститься вниз на лифте,
пойти по улице, касаясь веток продрогших лип,
наслаждаться, как в детстве, шуршанием листьев,
дышать выхлопными газами, ругать себя за недосып,
заныкаться в маленькое кафе, сидеть на высоком стуле,
потягивать через соломинку латте, слушая саксофон,
и знать, что я не одна! Мой город со мной в загуле,
он мой кавалер, и друг по несчастью — тоже он.
Не страшно с ним. По вечерам зажигает огни фонарей и реклам,
целует руки, провожает до дома, треплет пряди волос.
Потом мы прощаемся. Так, не надолго. Всего до утра.
Поднимаюсь на лифте, как старый уставший лось.
Или задумчивая лосиха . Но мне уже всё равно.
Захожу в свою клетку-квартиру, включаю в комнате свет.
Смотри-ка, в городе стало больше огней на одно окно!
...И на один день меньше — моих оставшихся лет.
За гремучую доблесть грядущих веков,
За высокое племя людей
Я лишился и чаши на пире отцов,
И веселья, и чести своей.
Мне на плечи кидается век-волкодав,
Но не волк я по крови своей,
Запихай меня лучше, как шапку, в рукав
Жаркой шубы сибирских степей.
Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,
Ни кровавых костей в колесе,
Чтоб сияли всю ночь голубые песцы
Мне в своей первобытной красе,
Уведи меня в ночь, где течет Енисей
И сосна до звезды достает,
Потому что не волк я по крови своей
И меня только равный убьет.
17-28 марта 1931, конец 1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
