И бесснежная эта тоска -
по морозам, метелям, сугробам,
по лошадке,
чей благостный кайф
разделяют крестьянин и дровни,
по ажурному царству стекла,
где разлужье и где разнотравье -
не кончается.
Барствует мгла.
Чернозёмы, суглинок и гравий
вялый холод лениво,
впроброс
заливает безжизненным клеем.
Кракелюры поникших берез
на небесном холсте
сиротеют.
Потому и,
с укором немым,
край тоболий забыт соболями,
и приметою новой зимы
перец с солью хрустит под ногами.
Отцы пустынники и жены непорочны,
Чтоб сердцем возлетать во области заочны,
Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв.
Сложили множество божественных молитв;
Но ни одна из них меня не умиляет,
Как та, которую священник повторяет
Во дни печальные Великого поста;
Всех чаще мне она приходит на уста
И падшего крепит неведомою силой:
Владыко дней моих! Дух праздности унылой,
Любоначалия, змеи сокрытой сей,
И празднословия не дай душе моей.
Но дай мне зреть мои, о боже, прегрешенья,
Да брат мой от меня не примет осужденья,
И дух смирения, терпения, любви
И целомудрия мне в сердце оживи.
1836
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
