В любой стопе ударный слог один,
В любой строке уже их паровозик,
В любой строфе состав тот господин,
Стихотворенье - выпуска заводик.
Поэтам есть пиррихий и спондей,
И дактиль с амфибрахием, анапест,
Пеон, пентон, простые ямб, хорей -
Бульон из этих терминов наварист.
Анакруза венчает каждый стих,
Эпикруза - надёжная концовка.
Сокрыто много арсисов простых,
Ударных также тесисов немножко.
Используй для эмоций ассонанс,
Аллитерация слегка поможет.
От повторений буквы будет шанс
Взбодрить, тебя читающие, рожи.
На клаузулах можно рифмовать,
Безрифменность востребована также.
Пиши стихи, мой друг, в свою тетрадь.
А гения судьба потом накажет.
Пусть в кратах закопается как крот
Ценитель стихосферы современный,
И в дольниках безумствуя живёт.
Мир движется вперёд, что несомненно.
И очень важен в примененьи троп,
Как риторическая разновидность
Фигур: анафор, антитез, литот,
Эпитетов,гипербол - очевидность.
Анжамбемана нужен перенос,
Членение чуть длинного отрезка.
Пусть стихотворца не гнетёт вопрос,
Ведь перенос отрезка не обрезка.
Цензурой никого не удивишь.
Цезуры соблюдение похвально,
Но если хочешь показать всем шиш,
То в наше время и сие нормально.
Твой стих вполне понравится одним,
Кому-то будет слишком пересладким,
Или совсем безвкуснейшим другим.
На каждый вкус и цвет свои облатки.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016
Когда менты мне репу расшибут,
лишив меня и разума и чести
за хмель, за матерок, за то, что тут
ЗДЕСЬ САТЬ НЕЛЬЗЯ МОЛЧАТЬ СТОЯТЬ НА МЕСТЕ.
Тогда, наверно, вырвется вовне,
потянется по сумрачным кварталам
былое или снившееся мне —
затейливым и тихим карнавалом.
Наташа. Саша. Лёша. Алексей.
Пьеро, сложивший лодочкой ладони.
Шарманщик в окруженьи голубей.
Русалки. Гномы. Ангелы и кони.
Училки. Подхалимы. Подлецы.
Два прапорщика из военкомата.
Киношные смешные мертвецы,
исчадье пластилинового ада.
Денис Давыдов. Батюшков смешной.
Некрасов желчный.
Вяземский усталый.
Весталка, что склонялась надо мной,
и фея, что мой дом оберегала.
И проч., и проч., и проч., и проч., и проч.
Я сам не знаю то, что знает память.
Идите к чёрту, удаляйтесь в ночь.
От силы две строфы могу добавить.
Три женщины. Три школьницы. Одна
с косичками, другая в платье строгом,
закрашена у третьей седина.
За всех троих отвечу перед Богом.
Мы умерли. Озвучит сей предмет
музыкою, что мной была любима,
за три рубля запроданный кларнет
безвестного Синявина Вадима.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
