Он пьяным был от водки и от злости,
И руки были сжаты в кулаки,
Слова ронял, вбивая будто гвозди, -
Я понял, он опять побил горшки.
Скрипел зубами он. Ну, ясно, изменили
Идеям равенства недавние друзья,
Должно быть они тоже оценили,
Иной, проверенный, смысл бытия.
А с ними он готов свернуть был горы,
О них он говорил, восторгом весь горя:
«Отныне нами управлять не будут воры,
Жизнь станет справедлива и добра».
Скажи, и он за них под пули…
Одно я так и не узнал тогда:
Его ли снова обманули
Иль обманулся сам он, как всегда.
Среди фанерных переборок
И дачных скрипов чердака
Я сам себе далек и дорог,
Как музыка издалека.
Давно, сырым и нежным летом,
Когда звенел велосипед,
Жил мальчик - я по всем приметам,
А, впрочем, может быть, и нет.
- Курить нельзя и некрасиво...
Все выше старая крапива
Несет зловещие листы.
Марина, если б знала ты,
Как горестно и терпеливо
Душа искала двойника!
Как музыка издалека,
Лишь сроки осени подходят,
И по участкам жгут листву,
Во мне звенит и колобродит
Второе детство наяву.
Чай, лампа, затеррасный сумрак,
Сверчок за тонкою стеной
Хранили бережный рисунок
Меня, не познанного мной.
С утра, опешивший спросонок,
Покрыв рубашкой худобу,
Под сосны выходил ребенок
И продолжал свою судьбу.
На ветке воробей чирикал -
Господь его благослови!
И было до конца каникул
Сто лет свободы и любви!
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
