Угомонилися снега.
Пригнули лапы ельникам.
Зиме осталось прошагать
четыре понедельника.
.....................
А соек крик возник и сник.
И по лесу отмечено:
"Бредёт по просеке старик
его бояться нечего".
Он созерцатель и поэт,
вбирает зиму в душу.
Оставит только лёгкий след.
Порошу - не порушит.
Он здесь с сосновою толпой
справляет праздник снежный.
Он и уйдёт своей тропой
по просеке в безбрежность.
А солнце жмурится в ветвях
и катится с опушек,
беспечно в воздухе искря,
шагов шуршанье глушит...
Сначала мать, отец потом
Вернулись в пятьдесят девятый
И заново вселились в дом,
В котором жили мы когда-то.
Все встало на свои места.
Как папиросный дым в трельяже,
Растаяли неправота,
Разлад, и правота, и даже
Такая молодость моя -
Мы будущего вновь не знаем.
Отныне, мертвая семья,
Твой быт и впрямь неприкасаем.
Они совпали наконец
С моею детскою любовью,
Сначала мать, потом отец,
Они подходят к изголовью
Проститься на ночь и спешат
Из детской в смежную, откуда
Шум голосов, застольный чад,
Звон рюмок, и, конечно, Мюда
О чем-то спорит горячо.
И я еще не вышел ростом,
Чтобы под Мюдин гроб плечо
Подставить наспех в девяностом.
Лги, память, безмятежно лги:
Нет очевидцев, я - последний.
Убавь звучание пурги,
Чтоб вольнодумец малолетний
Мог (любознательный юнец!)
С восторгом слышать через стену,
Как хвалит мыслящий отец
Многопартийную систему.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.