Эдуарду Лимонову посвящается.На днях ему исполнилось 75!
Современный Сократ говорит:
«Я не знаю точно, я всего лишь
мыслю, чтобы преодолеть в себе незнание»
Из дневника
1.
Бог нажал на курок Земли
И пустил жизнь в висок бытия –
Так родилась смерть.
2.
Я давно не уважаю самого себя.
И каждый день пытаюсь убежать
всем своим видеосодержанием
из этого человека в…Дьявола.
3.
Находясь в окружении человечества,
мы доносим компетентным
органам о ходе жизни,
где все места мертвецов
функционально вакантны.
4.
Дьявол – раскрепощенный Бог
Банальности. Он открыл нам
Глаза на то, что всем мертвым хватает
Места на том свете, а живым зачастую тесно
На этом. И теперь самолет моего сердца
расправил крылья и ударился начинкой человечности
в самую душу регулярно жующих хлеб.
5.
Кто моет руки в кровавых реках истории-
Бог или Дьявол?
А вдруг и Бог, и Дьявол – это
Разные руки террориста мирового разума, который
Смывает людскую кровь истории на обломках бессмертия.
6.
Смерть вскрыла гены тишины,
а жизнь свою проводит среди трупов!
7.
Всех время смывает в унитаз истории.
8.
Растет человек ДНК-ующий,
а за ним встает человек ДНК-ающийся!
9.
Чем больше человечество мечтает о прянике,
тем чаще нуждается в кнуте.
10.
Смерть – тайна для живых,
для мертвых – это будни.
11.
Апокалипсис страшен не гибелью,
а постоянным продолжением.
12.
Террористы заставили нас жить с трупом Бога в душе, ведь дух не воняет.
13.
О, броне-Джульетта!
14.
И мозг взошел на эшафот!
15.
Курс краткий бытия закончил террорист.
Не скоро Дьявол похоронит тишину…
16.
У, шут, утушу!
Современный Ницше сказал: « Смерть Бога - это систематические ежедневные гимнастические упражнения жизни. И хотя старик умер, но самым здоровым человеком, который останется в живых, окажется Бог, воссоздав себя по нашему образу и подобию»
Из дневника
_______________________
Подросток Савенко. 1962
СОЗДАТЕЛЯМ ФИЛЬМА "РУССКОЕ"
И ИХ ВДОХНОВИТЕЛЮ Э.ЛИМОНОВУ
ПОСВЯЩАЕТСЯ
Он страстно желал и
Неустанно мечтал чтобы все его любили
Тогда он перерезал себе вены и умер
На его похороны собрались люди
Которые рыдали навзрыд:
Плакали мама и папа
Плакали красивые и особенно некрасивые девушки
Плакали смелые пацаны с его улицы
Плакали равнодушные соседи
Плакали заучившиеся одноклассники
Плакали безденежные учителя
Плакала милиция прокуратура и суд
Плакали трудовые коллективы фабрик и заводов
Плакали все важные и неважные персоны
Плакала Организация Объединенных Наций
Плакало всё прогрессивное и
Особенно непрогрессивное человечество
А он лежал в гробу и с любопытством
Лицезрел как все бескорыстно любят мертвого
Я посетил тебя, пленительная сень,
Не в дни веселые живительного Мая,
Когда, зелеными ветвями помавая,
Манишь ты путника в свою густую тень;
Когда ты веешь ароматом
Тобою бережно взлелеянных цветов:
Под очарованный твой кров
Замедлил я моим возвратом.
В осенней наготе стояли дерева
И неприветливо чернели;
Хрустела под ногой замерзлая трава,
И листья мертвые, волнуяся, шумели.
С прохладой резкою дышал
В лицо мне запах увяданья;
Но не весеннего убранства я искал,
А прошлых лет воспоминанья.
Душой задумчивый, медлительно я шел
С годов младенческих знакомыми тропами;
Художник опытный их некогда провел.
Увы, рука его изглажена годами!
Стези заглохшие, мечтаешь, пешеход
Случайно протоптал. Сошел я в дол заветный,
Дол, первых дум моих лелеятель приветный!
Пруда знакомого искал красивых вод,
Искал прыгучих вод мне памятной каскады:
Там, думал я, к душе моей
Толпою полетят виденья прежних дней...
Вотще! лишенные хранительной преграды,
Далече воды утекли,
Их ложе поросло травою,
Приют хозяйственный в нем улья обрели,
И легкая тропа исчезла предо мною.
Ни в чем знакомого мой взор не обретал!
Но вот, по-прежнему, лесистым косогором,
Дорожка смелая ведет меня... обвал
Вдруг поглотил ее... Я стал
И глубь нежданную измерил грустным взором.
С недоумением искал другой тропы.
Иду я: где беседка тлеет,
И в прахе перед ней лежат ее столпы,
Где остов мостика дряхлеет.
И ты, величественный грот,
Тяжело-каменный, постигнут разрушеньем
И угрожаешь уж паденьем,
Бывало, в летний зной прохлады полный свод!
Что ж? пусть минувшее минуло сном летучим!
Еще прекрасен ты, заглохший Элизей.
И обаянием могучим
Исполнен для души моей.
Тот не был мыслию, тот не был сердцем хладен,
Кто, безымянной неги жаден,
Их своенравный бег тропам сим указал,
Кто, преклоняя слух к таинственному шуму
Сих кленов, сих дубов, в душе своей питал
Ему сочувственную думу.
Давно кругом меня о нем умолкнул слух,
Прияла прах его далекая могила,
Мне память образа его не сохранила,
Но здесь еще живет его доступный дух;
Здесь, друг мечтанья и природы,
Я познаю его вполне:
Он вдохновением волнуется во мне,
Он славить мне велит леса, долины, воды;
Он убедительно пророчит мне страну,
Где я наследую несрочную весну,
Где разрушения следов я не примечу,
Где в сладостной сени невянущих дубров,
У нескудеющих ручьев,
Я тень священную мне встречу.
1834
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
