Если бы Бог назначил женщину быть госпожой мужчины, он сотворил бы ее из головы, если бы - рабой, то сотворил бы из ноги; но так как он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то сотворил из ребра
Кафимское зерно уклеестых боков
Горбач сердитый выгонит на отмель,
Из лала плавники у рыбьих пастухов,
Да молнией мелькнёт зубастый профиль.
В истоме жаркий день от солнечных лучей,
И скрип уключин оперно протяжен,
Задумчивый гребец, свободный и ничей,
И целый мир ему сейчас не важен.
Изящной сеткою сапфировых стрекоз
Украшен плат из чистых белых лилий...
Картинки старые, без вздохов и без слёз,
Ведь это было всё, когда-то было…
************************************************
Кафимское зерно - мелкий жемчуг или жемчуг второго сорта.
Лал - чаще имеется ввиду цвет благородной шпинели.
Сереж, как я люблю воду!
Люблю плавать!
Люблю грести на лодке!
Люблю озера, море, Волгу!
Все детство провела на Волге!
Волга меняется, не в лучшую сторону... Редко бываю на реке, чаще сейчас в лесу.
Я в лесу теряюсь) Плохо ориентируюсь))) Одна боюсь заходить) А вода - моя стихия))
Напротив Саратова в самом узком месте ширина Волги порядка 2 км с хвостиком. А в районе города Хвалынска порядка 10 км. Добро пожаловать поплавать. Это уже не река, а система водохранилищ.
Я плыла на теплоходе от Казани до Астрахани и от Казани до Москвы) Всю Волгу посмотрела) Самые красивые места возле Куйбышева) Аномальная зона)
Родственники в Казани по папиной линии, по маминой в Астрахани) Там я росла) А плавать и нырять научил папа)
А в Минске я чужая)
Зато а Минске в трех остановках от меня озеро! Там я и плаваю каждый день) Скорей бы лето)
Сереж, если у тебя кончились баллы - ты можешь попросить их у модератора. Здесь такие правила. У тебя есть дополн.баллы, как победителя конкурсов. Посмотри на главной слева внизу!!!
Зачем они мне? Всё это условности...
Если у тебя они есть, почему бы ими не воспользоваться?) Как это... написать и не кликнуть баллы, если они есть) Как хочешь, впрочем.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
"На небо Орион влезает боком,
Закидывает ногу за ограду
Из гор и, подтянувшись на руках,
Глазеет, как я мучусь подле фермы,
Как бьюсь над тем, что сделать было б надо
При свете дня, что надо бы закончить
До заморозков. А холодный ветер
Швыряет волглую пригоршню листьев
На мой курящийся фонарь, смеясь
Над тем, как я веду свое хозяйство,
Над тем, что Орион меня настиг.
Скажите, разве человек не стоит
Того, чтобы природа с ним считалась?"
Так Брэд Мак-Лафлин безрассудно путал
Побасенки о звездах и хозяйство.
И вот он, разорившись до конца,
Спалил свой дом и, получив страховку,
Всю сумму заплатил за телескоп:
Он с самых детских лет мечтал побольше
Узнать о нашем месте во Вселенной.
"К чему тебе зловредная труба?" -
Я спрашивал задолго до покупки.
"Не говори так. Разве есть на свете
Хоть что-нибудь безвредней телескопа
В том смысле, что уж он-то быть не может
Орудием убийства? - отвечал он. -
Я ферму сбуду и куплю его".
А ферма-то была клочок земли,
Заваленный камнями. В том краю
Хозяева на фермах не менялись.
И дабы попусту не тратить годы
На то, чтоб покупателя найти,
Он сжег свой дом и, получив страховку,
Всю сумму выложил за телескоп.
Я слышал, он все время рассуждал:
"Мы ведь живем на свете, чтобы видеть,
И телескоп придуман для того,
Чтоб видеть далеко. В любой дыре
Хоть кто-то должен разбираться в звездах.
Пусть в Литлтоне это буду я".
Не диво, что, неся такую ересь,
Он вдруг решился и спалил свой дом.
Весь городок недобро ухмылялся:
"Пусть знает, что напал не на таковских!
Мы завтра на тебя найдем управу!"
Назавтра же мы стали размышлять,
Что ежели за всякую вину
Мы вдруг начнем друг с другом расправляться,
То не оставим ни души в округе.
Живя с людьми, умей прощать грехи.
Наш вор, тот, кто всегда у нас крадет,
Свободно ходит вместе с нами в церковь.
А что исчезнет - мы идем к нему,
И он нам тотчас возвращает все,
Что не успел проесть, сносить, продать.
И Брэда из-за телескопа нам
Не стоит допекать. Он не малыш,
Чтоб получать игрушки к рождеству -
Так вот он раздобыл себе игрушку,
В младенца столь нелепо обратись.
И как же он престранно напроказил!
Конечно, кое-кто жалел о доме,
Добротном старом деревянном доме.
Но сам-то дом не ощущает боли,
А коли ощущает - так пускай:
Он будет жертвой, старомодной жертвой,
Что взял огонь, а не аукцион!
Вот так единым махом (чиркнув спичкой)
Избавившись от дома и от фермы,
Брэд поступил на станцию кассиром,
Где если он не продавал билеты,
То пекся не о злаках, но о звездах
И зажигал ночами на путях
Зеленые и красные светила.
Еще бы - он же заплатил шесть сотен!
На новом месте времени хватало.
Он часто приглашал меня к себе
Полюбоваться в медную трубу
На то, как на другом ее конце
Подрагивает светлая звезда.
Я помню ночь: по небу мчались тучи,
Снежинки таяли, смерзаясь в льдинки,
И, снова тая, становились грязью.
А мы, нацелив в небо телескоп,
Расставив ноги, как его тренога,
Свои раздумья к звездам устремили.
Так мы с ним просидели до рассвета
И находили лучшие слова
Для выраженья лучших в жизни мыслей.
Тот телескоп прозвали Звездоколом
За то, что каждую звезду колол
На две, на три звезды - как шарик ртути,
Лежащий на ладони, можно пальцем
Разбить на два-три шарика поменьше.
Таков был Звездокол, и колка звезд,
Наверное, приносит людям пользу,
Хотя и меньшую, чем колка дров.
А мы смотрели и гадали: где мы?
Узнали ли мы лучше наше место?
И как соотнести ночное небо
И человека с тусклым фонарем?
И чем отлична эта ночь от прочих?
Перевод А. Сергеева
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.