Я забуду о бренном, о житейском и мелком
И однажды уеду не по рельсам чух-чух —
Незаметно для глаза, как минутная стрелка,
Разбежавшись от Цирка, в Лужники улечу.
Сделав круг над ареной, барражировать буду
По-над Девичьим полем, где ни поля, ни дев,
Заскочу в переулки неопознанным блюдом,
Над усадьбой, в которой жил упитанный Лев,
Буду реять,
Парить я любознательным дроном
Над районом, но кинщик перепутал кино.
Не узнать альму-матерь — всюду плитка, газоны,
И ткачи не выходят поиграть в домино.
Знать, опущен шлагбаум. Говоря между нами,
Я и этим доволен — ни колдобин, ни ям.
Налегке улетаю, словно с плеч сброшен камень,
Своё сердце оставив без горы воробьям.
Ни о чём не жалея, жизнью сытый от пуза —
Ни врага, ни подругу не оставив в биде,
За Можай провожаю самозванных хранцузов,
Улизнув на форсаже от спецов ГИБДеДе.
Взгляд метнув напоследок с безответной любовью
На милейшего монстра, в ком слезам веры нет,
Растворюсь я бесследно в неземном Подмосковье
В аккурат, как когда-то — в сорок первом — мой дед.
В былые дни и я пережидал
холодный дождь под колоннадой Биржи.
И полагал, что это - Божий дар.
И, может быть, не ошибался. Был же
и я когда-то счастлив. Жил в плену
у ангелов. Ходил на вурдалаков.
Сбегавшую по лестнице одну
красавицу в парадном, как Иаков,
подстерегал.
Куда-то навсегда
ушло все это. Спряталось. Однако
смотрю в окно и, написав "куда",
не ставлю вопросительного знака.
Теперь сентябрь. Передо мною - сад.
Далекий гром закладывает уши.
В густой листве налившиеся груши
как мужеские признаки висят.
И только ливень в дремлющий мой ум,
как в кухню дальних родственников - скаред,
мой слух об эту пору пропускает:
не музыку ещё, уже не шум.
осень 1968
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
