Философия целый век бьется, напрасно отыскивая смысл в жизни, но его — тю-тю: а поэзия есть воспроизведение жизни, и потому художественное произведение, в котором есть смысл, для меня не существует
Согнали моих стариков и старух
с насиженных мест, что на "блошке",
как-будто бы мало в их жизни разрух,
и каждый "с серебряной ложкой".
Не видно старья и домашних цветов,
шаров шишковатой маклюры,
нет семечек, "цацек", котят и щенков.
Ушли типажи и натуры.
А так я любила блошиный их ряд,
старух неприветливых серых,
дедков, что два слова не молвят подряд,
а если уж молвят - то перлы.
Согнали с Херсонской негнущийся люд,
найдя в оправданье увёртку,
мол, дескать, порядок нужны и уют
для дивного града-курорта.
А эти? Да, что там! Другие придут.
Чего по неумному злиться!
Другие понятно... но где я найду
ТАКИЕ страны моей лица.
Мы к осени пить перестанем,
Освоим гражданскую речь,
И мебель в домах переставим,
Чтоб не было места прилечь.
Над табором галок картавых
Синайская злая гроза,
Но рыбы в подводных кварталах
Закрыть не умеют глаза.
Взлетает оленья приманка
В рассеянный свет неживой,
А сердце на грани припадка
В упряжке любви гужевой.
Пространство сгущается к ночи,
Лежит на ветвях, как слюда.
Но рыб негасимые очи
Глядят из девонского льда,
Как времени грубые звенья
Наощупь срастаются в век.
А мы не имеем забвенья,
Стеная у медленных рек.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
