Дрожа рукой, но артистично
Расправив (угадали!) бант,
На сцену вывалилась личность.
Предположу, что музыкант.
Мотаясь по расейским весям,
Поистрепался он слегка,
Хотел сюртук на стул повесить,
Но вспомнил, что без сюртука.
Когда-то мэтр в элитном клубе,
Теперь заштатный гастролёр
Сквозь зубы выдавил: "Франц Шуберт.
Соната си-бемоль мажор."
И тишину вспороли звуки:
Из-под маэстровой руки
Австрийца творческие муки,
Как озорные ручейки,
Впадали в molto moderato
(Сё темп умеренный такой),
И упаси вас бог фарватер
Покинуть — грозный часовой,
Залёгший в басовом регистре,
Молниеносно выдаст трель:
— Стоять! Не подходить на выстрел:
Тут справа омут — слева мель.
МузЫка с рыси сбилась (ибо
Туман скрывал к финалу путь),
Ушам предоставляя выбор:
Одним взгрустнуть, другим вздремнуть.
Последних разбудило скерцо —
Из клавиш искры понеслись,
И всяк поверил, млея сердцем,
Что по плечу любая высь,
Что по карману всем Вальгалла
Не как туристам, а навек...
Вдруг хохот прогремел из зала,
Прервав проворных пальцев бег,
А следом — голос грубоватый:
— Чувак, ты с понтом или без?
На кой сдались моим ребятам
Твои ля-ля-фуфло-диез?
Рамсы решил попутать или
За быдло держишь, пустозвон?
Мы даже стрелку пропустили,
Хотя могли срубить лимон.
Мужик, ты тронулся умишком.
Короче, сраный рубинштейн,
Мы будем слушать Круга Мишку,
А ты играть его, ферштейн?
Чуть не обделавшись с испугу,
Слуга Эвтерпы духом пал
И целый час потом по кругу
Гонял "Владимирский централ".
...Вновь я посетил
Тот уголок земли, где я провел
Изгнанником два года незаметных.
Уж десять лет ушло с тех пор - и много
Переменилось в жизни для меня,
И сам, покорный общему закону,
Переменился я - но здесь опять
Минувшее меня объемлет живо,
И, кажется, вечор еще бродил
Я в этих рощах.
Вот опальный домик,
Где жил я с бедной нянею моей.
Уже старушки нет - уж за стеною
Не слышу я шагов ее тяжелых,
Ни кропотливого ее дозора.
Вот холм лесистый, над которым часто
Я сиживал недвижим - и глядел
На озеро, воспоминая с грустью
Иные берега, иные волны...
Меж нив златых и пажитей зеленых
Оно синея стелется широко;
Через его неведомые воды
Плывет рыбак и тянет за собой
Убогой невод. По брегам отлогим
Рассеяны деревни - там за ними
Скривилась мельница, насилу крылья
Ворочая при ветре...
На границе
Владений дедовских, на месте том,
Где в гору подымается дорога,
Изрытая дождями, три сосны
Стоят - одна поодаль, две другие
Друг к дружке близко,- здесь, когда их мимо
Я проезжал верхом при свете лунном,
Знакомым шумом шорох их вершин
Меня приветствовал. По той дороге
Теперь поехал я, и пред собою
Увидел их опять. Они всё те же,
Всё тот же их, знакомый уху шорох -
Но около корней их устарелых
(Где некогда всё было пусто, голо)
Теперь младая роща разрослась,
Зеленая семья; кусты теснятся
Под сенью их как дети. А вдали
Стоит один угрюмый их товарищ
Как старый холостяк, и вкруг него
По-прежнему всё пусто.
Здравствуй, племя
Младое, незнакомое! не я
Увижу твой могучий поздний возраст,
Когда перерастешь моих знакомцев
И старую главу их заслонишь
От глаз прохожего. Но пусть мой внук
Услышит ваш приветный шум, когда,
С приятельской беседы возвращаясь,
Веселых и приятных мыслей полон,
Пройдет он мимо вас во мраке ночи
И обо мне вспомянет.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.