* * *
Вся жизнь – клубок противоречий:
Мечты, волнения и страсти,
Прощанья, ожиданья, встречи,
Любовь, восторги и несчастья.
Весь в кутерьме из тьмы и света,
Мчит время непрерывный бег.
Ворвался в мир наш как комета,
Как выстрел, двадцать первый век.
* * *
Из неживого, как из клетки,
В седьмой возникнув День Творенья,
Распространились наши предки
По всей Земле, как наважденье.
Весь мир пред ними был расстелен,
Склонился, обратился в прах,
Возможно, сам Господь растерян,
Зачем с людьми Он создал страх.
Зачем на всей планете люди,
Своё всевластье укрепив,
Лишь по себе о мире судят,
Лишь о себе слагают миф.
Но неустойчив мир, непрочен,
Песчинка он вселенских вьюг.
Один удар – и мир наш в клочья,
Лишь бездна звёздная вокруг.
* * *
Одним лишь днём, конечно, жить несложно,
Друзей меняя, вещи, отчий дом.
Всё прошлое забыв неосторожно,
Но как бы горько не жалеть потом.
И, как бы часто не сменялись моды,
Нельзя никак забыть и заменить
Дней череду, спрессованную в годы,
Прожитого связующую нить.
* * *
Легла на землю мгла ночная.
Темно, не видно даже рук.
Плывет над лесом, замирая,
Какой-то непонятный звук.
Быть может, лес листвой колышет,
Быть может, плещется река -
Так по ночам природа дышит.
В том звуке слышится тоска
По небу светло голубому,
По бликам света на воде,
По солнцу, по дождю, по грому,
По будущей земли судьбе.
В начале декабря, когда природе снится
Осенний ледоход, кунсткамера зимы,
Мне в голову пришло немного полечиться
В больнице # 3, что около тюрьмы.
Больные всех сортов - нас было девяносто, -
Канканом вещих снов изрядно смущены,
Бродили парами в пижамах не по росту
Овальным двориком Матросской Тишины.
И день-деньской этаж толкался, точно рынок.
Подъем, прогулка, сон, мытье полов, отбой.
Я помню тихий холл, аквариум без рыбок -
Сор памяти моей не вымести метлой.
Больничный ветеран учил меня, невежду,
Железкой отворять запоры изнутри.
С тех пор я уходил в бега, добыв одежду,
Но возвращался спать в больницу # 3.
Вот повод для стихов с туманной подоплекой.
О жизни взаперти, шлифующей ключи
От собственной тюрьмы. О жизни, одинокой
Вне собственной тюрьмы... Учитель, не учи.
Бог с этой мудростью, мой призрачный читатель!
Скорбь тайную мою вовеки не сведу
За здорово живешь под общий знаменатель
Игривый общих мест. Я прыгал на ходу
В трамвай. Шел мокрый снег. Сограждане качали
Трамвайные права. Вверху на все лады
Невидимый тапер на дедовском рояле
Озвучивал кино надежды и нужды.
Так что же: звукоряд, который еле слышу,
Традиционный бред поэтов и калек
Или аттракцион - бегут ручные мыши
В игрушечный вагон - и валит серый снег?
Печальный был декабрь. Куда я ни стучался
С предчувствием моим, мне верили с трудом.
Да будет ли конец - роптала кровь. Кончался
Мой бедный карнавал. Пора и в желтый дом.
Когда я засыпал, больничная палата
Впускала снегопад, оцепенелый лес,
Вокзал в провинции, окружность циферблата -
Смеркается. Мне ждать, а времени в обрез.
1982
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
