Весна. Гроза.
И солнца нет.
Наверное, так солнцу надо.
Другим краям вновь шлёт привет.
Другие греет автострады.
С верблюдом бренный бедуин
В тени таясь, играет в нарды,
И нависает паланкин
над ним, для пущего азарту.
Моряк в Норвегии, баркас,
Палящий зной и пыл Гольфстрима.
Ждёт он дождя, сдержав сарказм.
Вот только тучи едут мимо.
А тучи рвутся на Урал,
К себе домой, в Гиперборею.
За ливнем – дождь, за градом шквал.
В окно, смеясь, смотрю, фигею.
И выбежав скорей во двор,
Я небу подставляю руки!
Гррром грррянул!
Молодость, хардкор
И в тон им - сердца перестуки.
Расправят крылья облака.
А молнии начертят руны.
Жара придёт. Ну а пока –
Гррррохочет гррром,
Славит Перрруна…
Обычно мне хватает трёх ударов.
Второй всегда по пальцу, бляха-муха,
а первый и последний по гвоздю.
Я знаю жизнь. Теперь ему висеть
на этой даче до скончанья века,
коробиться от сырости, желтеть
от солнечных лучей и через год,
просроченному, сделаться причиной
неоднократных недоразумений,
смешных или печальных, с водевильным
оттенком.
Снять к чертям — и на растопку!
Но у кого поднимется рука?
А старое приспособленье для
учёта дней себя ещё покажет
и время уместит на острие
мгновения.
Какой-то здешний внук,
в летах, небритый, с сухостью во рту,
в каком-нибудь две тысячи весёлом
году придёт со спутницей в музей
(для галочки, Европа, как-никак).
Я знаю жизнь: музей с похмелья — мука,
осмотр шедевров через не могу.
И вдруг он замечает, бляха-муха,
охотников. Тех самых. На снегу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
