Свобода уходит девчонкой по тонкому краю.
Прощально висит над обрывом, как эльф невесомый.
Свобода уходит. Теряю, теряю, теряю...
В закрытых кругах узаконен язык аксиомы.
Свобода уходит из наскоро сложенных строчек,
её исправляет корректор в момент публикаций.
Свобода меня покидает, меняется почерк,
осанка... И голова помещается в карцер.
Свобода стекает как жидкость невольная в рюмку,
потеет стекло. Этот холод и дождь нескончаем.
О чём говорить, если даже не связаны руки,
а хлопнула дверью свобода и смылась с ключами.
Я, я, я. Что за дикое слово!
Неужели вон тот - это я?
Разве мама любила такого,
Желто-серого, полуседого
И всезнающего, как змея?
Разве мальчик, в Останкине летом
Танцевавший на дачных балах,
Это я, тот, кто каждым ответом
Желторотым внушает поэтам
Отвращение, злобу и страх?
Разве тот, кто в полночные споры
Всю мальчишечью вкладывал прыть,
Это я, тот же самый, который
На трагические разговоры
Научился молчать и шутить?
Впрочем - так и всегда на средине
Рокового земного пути:
От ничтожной причины - к причине,
А глядишь - заплутался в пустыне,
И своих же следов не найти.
Да, меня не пантера прыжками
На парижский чердак загнала.
И Виргилия нет за плечами
Только есть одиночество - в раме
Говорящего правду стекла.
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
