А ты говоришь: не спи, пропустишь самое главное.
А я говорю: отстань, мой сон отплывает в час.
А ты включаешь кино - не то, что по расписанию,
а то, в котором про них и, может, чуть-чуть про нас.
И вот уже не до сна, и действие на экране
течёт, освещая ночь, течёт, раздвигая мрак,
вдоль серых чужих домов, вдоль набережной в тумане.
И до плохого финала остался незримый шаг.
Сейчас бы уснуть назло правдивому сценаристу,
отправиться бы туда (во сне пропускают без виз),
закончить историю так, чтоб было не грустно и чисто,
потом проснуться и сразу отформатировать диск.
Золотистого меда струя из бутылки текла
Так тягуче и долго, что молвить хозяйка успела:
- Здесь, в печальной Тавриде, куда нас судьба занесла,
Мы совсем не скучаем,- и через плечо поглядела.
Всюду Бахуса службы, как будто на свете одни
Сторожа и собаки, - идешь, никого не заметишь.
Как тяжелые бочки, спокойные катятся дни.
Далеко в шалаше голоса - не поймешь, не ответишь.
После чаю мы вышли в огромный коричневый сад,
Как ресницы на окнах опущены темные шторы.
Мимо белых колонн мы пошли посмотреть виноград,
Где воздушным стеклом обливаются сонные горы.
Я сказал: виноград, как старинная битва, живет,
Где курчавые всадники бьются в кудрявом порядке;
В каменистой Тавриде наука Эллады - и вот
Золотых десятин благородные, ржавые грядки.
Ну, а в комнате белой, как прялка, стоит тишина,
Пахнет уксусом, краской и свежим вином из подвала.
Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена,-
Не Елена - другая, - как долго она вышивала?
Золотое руно, где же ты, золотое руно?
Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,
И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,
Одиссей возвратился, пространством и временем полный.
11 августа 1917, Алушта
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
