Я говорил с дождём.
Мы говорили шепотом.
Он шелестел, шуршал
плакучие слова, -
о том, как тяжело
жить дождевому облаку,
что в небе счастья нет...
... и листья целовал.
А я ему шепнул,
так, между струек, походя:
что нас с ним ждёт земля...
... и яблони в садах.
И что всегда, всегда
за самым черным облаком,
не гаснет никогда
зелёная звезда.
Боясь расплескать, проношу головную боль
в сером свете зимнего полдня вдоль
оловянной реки, уносящей грязь к океану,
разделившему нас с тем размахом, который глаз
убеждает в мелочных свойствах масс.
Как заметил гном великану.
В на попа поставленном царстве, где мощь крупиц
выражается дробью подметок и взглядом ниц,
испытующим прочность гравия в Новом Свете,
все, что помнит твердое тело pro
vita sua - чужого бедра тепло
да сухой букет на буфете.
Автостадо гремит; и глотает свой кислород,
схожий с локтем на вкус, углекислый рот;
свет лежит на зрачке, точно пыль на свечном огарке.
Голова болит, голова болит.
Ветер волосы шевелит
на больной голове моей в буром парке.
1974
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
