Бряцанье серебра о грани тонкие стекла
Вновь возвращает времена, когда
Детьми, с улыбками и светлыми очами,
В которых ожидание весны,
Родителей будя своими голосами,
Мы в бурной радости встречали,
А после с тихой грустью провожали
Рождественские бубенцы.
К звучанью их мы так привыкли
И до сих пор от сказок не отвыкли.
Сейчас грубее нравы, жёстче времена,
Но греет всех и каждого она,
Искра живого, доброго огня,
В кругу друзей, ну и конечно же подруг.
Об этом обо всём напомнит вдруг
Простая песня и простой стишок,
Простое фото и простой набросок,
Всё тот же за спиной рюкзак-мешок,
И вещи в нём, как прошлого присоски.
Не всё на свете рвётся, как обноски.
В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты, где выглядят смешно и жалко сирень и прочие цветы, есть дом шестнадцатиэтажный, у дома тополь или клен стоит ненужный и усталый, в пустое небо устремлен; стоит под тополем скамейка, и, лбом уткнувшийся в ладонь, на ней уснул и видит море писатель Дима Рябоконь.
Он развязал и выпил водки, он на хер из дому ушел, он захотел уехать к морю, но до вокзала не дошел. Он захотел уехать к морю, оно — страдания предел. Проматерился, проревелся и на скамейке захрапел.
Но море сине-голубое, оно само к нему пришло и, утреннее и родное, заулыбалося светло. И Дима тоже улыбнулся. И, хоть недвижимый лежал, худой, и лысый, и беззубый, он прямо к морю побежал. Бежит и видит человека на золотом на берегу.
А это я никак до моря доехать тоже не могу — уснул, качаясь на качели, вокруг какие-то кусты. В кварталах дальних и печальных, что утром серы и пусты.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
