Умер поэт. Шёл, шёл – и умер.
В осень уткнулся, как сбитый птах.
Полежал тихонько, услышал зуммер
И легко воспарил. А на небесах
Его уже ждали, лучились души,
Одежды архангелов белизной сияли,
Но внешне всё выглядело гораздо хуже,
Гораздо тягостней и печальней…
Тело его подняли, обмыли,
Завернули в саван, в землю зарыли,
Цветы оставили на могиле,
Потом стихи читали и пили…
Ни сика, ни бура, ни сочинская пуля —
иная, лучшая мне грезилась игра
средь пляжной немочи короткого июля.
Эй, Клязьма, оглянись, поворотись, Пахра!
Исчадье трепетное пекла пубертата
ничком на толпами истоптанной траве
уже навряд ли я, кто здесь лежал когда-то
с либидо и обидой в голове.
Твердил внеклассное, не заданное на дом,
мечтал и поутру, и отходя ко сну
вертеть туда-сюда — то передом, то задом
одну красавицу, красавицу одну.
Вот, думал, вырасту, заделаюсь поэтом —
мерзавцем форменным в цилиндре и плаще,
вздохну о кисло-сладком лете этом,
хлебну того-сего — и вообще.
Потом дрались в кустах, ещё пускали змея,
и реки детские катились на авось.
Но, знать, меж дачных баб, урча, слонялась фея —
ты не поверишь: всё сбылось.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
