В последние годы часто встречаюсь с мнением, что приведенное ниже стихотворение не может принадлежать перу Пастернака. По причине его (стихотворения) крайней слабости. Мол, нет ни метафор, ни двойного дна. Одни штампы... Да и некоторые строки тяжеловесны весьма. Нет тут руки Мастера!
А лично мне этот стих Бориса Леонидыча знаком и близок. Он меня когда-то зацепил шибко. И пригласил в Поэзию.
И я написал отклик на критику стихотворения.
Я скажу: долой суровость!
Белую на стол!
Сногсшибательная новость:
Bозвращен Орел.
Я великолепно помню
День, когда он сдан.
Было жарко, словно в домне,
И с утра - туман.
И с утра пошло катиться,
Побежало вширь:
Отдан город, город - птица,
Город - богатырь.
Борис Пастернак
............................................................
Не соскучимся, однако...
Вышел новый хит:
Приписали Пастернаку
Хилые стихи!
Критик, славой не целован,
Выпил и орет:
Нет, не мог кудесник слова
Просто – про Орел.
Нет метафор, строки тусклы,
Что ни фраза – штамп.
Автор тот, конечно, тухлый.
Нет, не Мандельштам.
Закусил, налил и принял.
И опять завыл:
Стихоплет отнюдь не прима,
Не Царев, увы!
Вот, иные бьют навылет,
Краски – высший сорт.
... как персоны восковые
У мадам Тюссо...
До чего ж в салоне глухо:
Модные стихи
Размалеваны, как шлюхи!
Тронешь – дохляки.
Навалитесь! Можно скопом.
Не пугает бой.
Неказист солдат окопный,
Но живой... Живой!
Иногда он возвращается. Старый, замусоленный, истрёпанный смысл "громких" слов возвращается во всей своей первозданной мощи спешных, а не сутками по капельке высасываемых, строк ст-ний. Например, у Пастернака. Например, Пастернаком.
Да. Смысл, очищенный от шелухи необязательного.
И прикасающийся к обнаженному войной нерву...
Люблю Пастернака. Жаль, что вы стихотворение не целиком привели. И название у него вполне говорящее.
Хорошо ответили. Душевно.
"Вот, иные бьют навылет,
Краски – высший сорт.
... как персоны восковые
У мадам Тюссо..."
:)
Оля, стихотворение легко отыскать в Сети.
Спасибо за понимание!)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
Э. Ларионова. Брюнетка. Дочь
полковника и машинистки. Взглядом
она напоминала циферблат.
Она стремилась каждому помочь.
Однажды мы лежали рядом
на пляже и крошили шоколад.
Она сказала, поглядев вперед,
туда, где яхты не меняли галса,
что если я хочу, то я могу.
Она любила целоваться. Рот
напоминал мне о пещерах Карса.
Но я не испугался.
Берегу
воспоминанье это, как трофей,
уж на каком-то непонятном фронте
отбитый у неведомых врагов.
Любитель сдобных баб, запечный котофей,
Д. Куликов возник на горизонте,
на ней женился Дима Куликов.
Она пошла работать в женский хор,
а он трубит на номерном заводе.
Он – этакий костистый инженер...
А я все помню длинный коридор
и нашу свалку с нею на комоде.
И Дима – некрасивый пионер.
Куда все делось? Где ориентир?
И как сегодня обнаружить то, чем
их ипостаси преображены?
В ее глазах таился странный мир,
еще самой ей непонятный. Впрочем,
не понятый и в качестве жены.
Жив Куликов. Я жив. Она – жива.
А этот мир – куда он подевался?
А может, он их будит по ночам?..
И я все бормочу свои слова.
Из-за стены несутся клочья вальса,
и дождь шумит по битым кирпичам...
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.