Рождество
На улицах сугробы, всё бело.
Мороз силён, всё завалило снегом.
Издалека подходит Рождество –
Пол декабря становится разбегом.
Лес стройных ёлок. В небе звёзд не счесть.
Ко всенощной звон мягкий, словно бархат,
По улицам несёт благую весть:
«Родился тот, кто нас вернёт из праха».
Над горизонтом давняя звезда,
Которая ещё волхвам светила.
Она зовёт, как и тогда звала,
Когда Христа рожденье возвестила.
Коровы, овцы, пастухи, волхвы,
Кормушка с сеном. Светлый, чудный мальчик.
Ему несут подарки и хвалы.
А за стеной о чем-то ветер плачет.
Великий пост
Вот оттепель заплакала: кап …кап,
Всхлип за окном, как будто кто-то стонет.
Снег съёжился, упал с еловых лап,
И превратился в лужу на ладони.
Март начался и наступает пост -
К чему-то новому готовить душу надо.
Пост не случаен, он совсем не прост –
Великий пост для многого преграда.
Начало он к тому, что ждёт потом,
Сосредоточен смысл в нём неподдельный:
Очистить от всего себя и дом.
Поста начало – Чистый Понедельник.
Пасха
На исходе пост. Идёт весна.
И скворцы над садом прошумели.
Соловьям ночами не до сна.
«Жаворонки» в печках подоспели.
Неумолчный на рассвете звон,
В солнце, в звоне наступает Пасха.
Перезвон сменяет на трезвон,
И «Христос Воскрес!» уже не сказка.
Разговенье: пасхи, куличи,
Яйца с расписною скорлупою.
Где-то там, в неведомом почти,
Крест горит зарею золотою.
Троица
Настало лето. Зеленеют ветки.
Сад затенился, яблони в цвету.
В густой траве цветочки, как монетки,
В сирени кто-то расплескал росу.
Благоухает воздух – завтра праздник:
На Троицу вся в зелени земля.
Июньский тёплый ветерок-проказник
Забрался в рощу, листья шевеля.
Иконы в зелени. Три Лика с посошками –
Сошёл на землю посмотреть Господь:
Всё так ли на земле? Всё так ли с нами?
Не растеряла ли духовность наша плоть?
Спас
Не жарко. Август. Тихий свет в душе.
Соломы ворох. Чуть желтеют листья.
Ствол яблони уже слегка замшел.
Трава подсохла, стала неказистей.
Трещат кузнечики, густеют лопухи.
Дух яблочный последним пахнет летом.
Короче день. И утром петухи
На ранний крик свой наложили вето.
Преображение Господне, первый Спас –
Господь предстал в сияющих одеждах.
Готовим яблоки на зиму про запас,
И жаждём, чтобы все сбылись надежды.
Покров
Всё холоднее. Зябко. Лёд на лужах.
Опали листья. Близится Покров.
Мир ожидает приближенья стужи,
Но он к зиме пока что не готов.
И вот Покров: пал первый чистый снег,
Зазимье — всё вокруг светлее стало.
Чтобы очистил сердце человек,
Над нами Мать простёрла покрывало.
И мы становимся счастливей и добрей,
Прощаем ближних будущего ради,
От жизни ждём лишь радостных вестей.
Покрова праздник — день осенних свадеб.
Говори. Что ты хочешь сказать? Не о том ли, как шла
Городскою рекою баржа по закатному следу,
Как две трети июня, до двадцать второго числа,
Встав на цыпочки, лето старательно тянется к свету,
Как дыхание липы сквозит в духоте площадей,
Как со всех четырех сторон света гремело в июле?
А что речи нужна позарез подоплека идей
И нешуточный повод - так это тебя обманули.
II
Слышишь: гнилью арбузной пахнул овощной магазин,
За углом в подворотне грохочет порожняя тара,
Ветерок из предместий донес перекличку дрезин,
И архивной листвою покрылся асфальт тротуара.
Урони кубик Рубика наземь, не стоит труда,
Все расчеты насмарку, поешь на дожде винограда,
Сидя в тихом дворе, и воочью увидишь тогда,
Что приходит на память в горах и расщелинах ада.
III
И иди, куда шел. Но, как в бытность твою по ночам,
И особенно в дождь, будет голою веткой упрямо,
Осязая оконные стекла, программный анчар
Трогать раму, что мыла в согласии с азбукой мама.
И хоть уровень школьных познаний моих невысок,
Вижу как наяву: сверху вниз сквозь отверстие в колбе
С приснопамятным шелестом сыпался мелкий песок.
Немудрящий прибор, но какое раздолье для скорби!
IV
Об пол злостью, как тростью, ударь, шельмовства не тая,
Испитой шарлатан с неизменною шаткой треногой,
Чтоб прозрачная призрачная распустилась струя
И озоном запахло под жэковской кровлей убогой.
Локтевым электричеством мебель ужалит - и вновь
Говори, как под пыткой, вне школы и без манифеста,
Раз тебе, недобитку, внушают такую любовь
Это гиблое время и Богом забытое место.
V
В это время вдовец Айзенштадт, сорока семи лет,
Колобродит по кухне и негде достать пипольфена.
Есть ли смысл веселиться, приятель, я думаю, нет,
Даже если он в траурных черных трусах до колена.
В этом месте, веселье которого есть питие,
За порожнею тарой видавшие виды ребята
За Серегу Есенина или Андрюху Шенье
По традиции пропили очередную зарплату.
VI
После смерти я выйду за город, который люблю,
И, подняв к небу морду, рога запрокинув на плечи,
Одержимый печалью, в осенний простор протрублю
То, на что не хватило мне слов человеческой речи.
Как баржа уплывала за поздним закатным лучом,
Как скворчало железное время на левом запястье,
Как заветную дверь отпирали английским ключом...
Говори. Ничего не поделаешь с этой напастью.
1987
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
Авторизация
Камертон
