раскрыв окно на день бездумный,
смиренный я взирал на театр полулунный
и на соседей в доме, что напротив,
ныряющих от понедельника к субботе,
ища животным глазом в дряблом теле суеты
алмаз безумной чистоты
но видел я лишь вычурность портретов,
тел юных, увядающи букеты,
и горечь бузины, венчающую лето,
и бесконечные версты
неизмысленного пространства,
питаемого рогом окаянства;
и слышал лишь надтреснутые альты
обид мятущихся меж стен;
и фавнов зрак - таинственную смальту,
и космы горя до колен.
мой взгляд был пуст, забыв о главном,
скользил водою медленно и плавно
от брена к тлену и от тлена в брен.
но Чу! Чу! Чу!
забилось мотыльком в окно -
явилось мне в сиреневом кипении ОНО!
мой вдохновенный праздник - пушкин О
аригато годзаимас! аригато!
крылат, чуть бледен и обернут в простыню,
как в пурпур тоги золотое заворачивают ню,
жуя лавровый листик,
как Клинт Иствуд,
жующий вечно вечную фигню, -
он весь был Просто Так!
соткан
проистеченьем пряных истин
из пластилина палестин -
суровый и простой баллистик,
непостижим, неуловим.
он встал на стул,
кивнул мне изнуренно,
кудрями абицинскими тряхнул,
и молвил сокровенно:
ты не спеши и будешь неспешим!
вот я, весь непорочный и нетленный,
витающий над тварным миром бренным,
неволен временем своим -
молвой питаем и молвой храним,
молвой же и приговоренный
к священной тяжести оков
славянских, финских и тунгусских языков.
я постоянно должен быть взлетаем,
и к небесам порфироноcно улетаем,
и жаркою молитвой улетён.
моя судьба быть сном!
я - сон.
из сонма в сонм, из сонма в сонм...
* * *
Крепись, моя О-нитка веретён!
Он отбыл вновь дорогой дерзновенных,
Воздушной мудростью на век плененных,
В текучий край - надвечный Иордан,
Что в темноте размеренно мерцает,
И забываясь, изредка роняет
К ногам нам розовое яблоко Шафран.
"Глория" - по-русски - значит "Слава",-
Это вам запомнится легко.
Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лощадей топталась день и ночь.
Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.
Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?
Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.
Но не видно у реки той края,
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.
Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и всё. А всё-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.
1950
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
