опять ей. Решке Всемогущей, творческий потенциал возрождающей.
ЗЫ. фанатам препинаков- респект и уважуха. заведомо. их там как минимум штук писят утеряно
а мне всегда казалось
что люди как осколки
в каких-то бродит лето,
в каких-то сны зимы.
но все это неважно
они в броню одеты
обуты и возможно
немножко влюблены.
они как антарктиды.
немыслимо растаять
и растопить неможно
да ну же их совсем...
а есть еще тюльпаны
все те кто вырастают
на крыше и не ниже
им пофик все совсем.
есть люди, как собаки
они все любят кашу
какую б ни скормили-
спокойно и уют.
есть люди как акулы-
им сколько б ни отсыпал-
всегда в мечтах златая
дорожка до Бермуд.
а я ни сном ни духом
о злате не мечтая
все тку и тку послушно
то паутину звезд
то дырки в поднебесье
старательно латаю
что делать. я- богиня.
наивно и всерьез.
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
