Сообщник-гуща, вновь твой черный чертик ожил.
Ему пора играть, но мне-то — спать пора.
Но угодим — ему. Ум на него помножим —
и то, что обретем, отпустим до утра.
(с)
Горячий шоколад... он густ и ароматен.
Дымится сладкий пар и будоражит мозг.
Тот оплавляется подобно сладкой вате...
А внутренний мой черт забыл про пару розг,
которыми бодрил ленивую скотину –
в извилины втыкал, подкорку линчевал.
Не приведи Господь вас в наши палестины,
когда он бодр и свеж и рвется за штурвал.
Тогда я напряжен, кипит работа мысли,
ментальное скрипит без устали перо.
Но то ли дело сейчас! Игрив и легкомыслен,
он просит: «Пей, дружок! Ну, выпей же его!»
Идя на поводу у внутреннего беса,
я предаю кофейных чертенят глотком.
«Как горек кофе!» – всплыло антитезой.
Мой черт дубасит в жилку словно молотком:
«Допей его, родной! Нам сахар очень нужен.
Поверь, переработаем его сполна.»
Глотнул еще. Смотрю – а черт глядит наружу
из шоколадной лужи с чашечного дна:
– Представиться хочу. Я – шоколадный чертик,
кофейных чертенят достойный старший брат. –
он ногу перенес за невысокий бортик,
но вовремя осекся, отступив назад.
– Умеешь вирши вить из капель шоколада?
Сумеешь не давать мне спать до первых зорь?
Бессонница под кофе, вправду, горьковата...
Возьму пока на ночь. Смотри, не опозорь
бобов какао кофеина вкус и крепость.
– Как можно-с, сударь, право! Я – бывалый черт!
– На том и порешим! Хоть выглядит нелепо
кофейно-шоколадно-стихотворный спорт.
Свежак надрывается. Прет на рожон
Азовского моря корыто.
Арбуз на арбузе - и трюм нагружен,
Арбузами пристань покрыта.
Не пить первача в дорассветную стыдь,
На скучном зевать карауле,
Три дня и три ночи придется проплыть -
И мы паруса развернули...
В густой бородач ударяет бурун,
Чтоб брызгами вдрызг разлететься;
Я выберу звонкий, как бубен, кавун -
И ножиком вырежу сердце...
Пустынное солнце садится в рассол,
И выпихнут месяц волнами...
Свежак задувает!
Наотмашь!
Пошел!
Дубок, шевели парусами!
Густыми барашками море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
В два пальца, по-боцмански, ветер свистит,
И тучи сколочены плотно.
И ерзает руль, и обшивка трещит,
И забраны в рифы полотна.
Сквозь волны - навылет!
Сквозь дождь - наугад!
В свистящем гонимые мыле,
Мы рыщем на ощупь...
Навзрыд и не в лад
Храпят полотняные крылья.
Мы втянуты в дикую карусель.
И море топочет как рынок,
На мель нас кидает,
Нас гонит на мель
Последняя наша путина!
Козлами кудлатыми море полно,
И трутся арбузы, и в трюме темно...
Я песни последней еще не сложил,
А смертную чую прохладу...
Я в карты играл, я бродягою жил,
И море приносит награду,-
Мне жизни веселой теперь не сберечь -
И руль оторвало, и в кузове течь!..
Пустынное солнце над морем встает,
Чтоб воздуху таять и греться;
Не видно дубка, и по волнам плывет
Кавун с нарисованным сердцем...
В густой бородач ударяет бурун,
Скумбрийная стая играет,
Низовый на зыби качает кавун -
И к берегу он подплывает...
Конец путешествию здесь он найдет,
Окончены ветер и качка,-
Кавун с нарисованным сердцем берет
Любимая мною казачка...
И некому здесь надоумить ее,
Что в руки взяла она сердце мое!..
1924
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
