На Валааме экскурсовод показывал крошечное обиталище отшельника. Восторженные туристы ахали: ах, мол, бросить бы все - и сюда, к истокам, к воде родниковой... Экскурсовод на это с сомнением возражал: так это ж я вас тут летом гуляю, а если б вам тут зимой оказаться, то вам бы сюда точно не захотелось :) Та же Агафья вроде как пробовала к людям перебраться - больше месяца не выдюжила без тишины, природной водички и чистейшего воздуха. Обычно другие времена на поверку оказываются такими же. Как в той песенке у Никитиных: опричнинка, проказа, чума, а вместо каютки первого класса - вонючий трюм... Брату вашему - крепости, а вам - терпения!
Спасибо, Марко. Внутри, глубоко, и я это так же понимаю, видимо действительно просто устала чуток.
Спасибо за стихи.
Желаю Вам силы духа и помощи Господа)
А я жила 15 лет на даче зимой. Иногда приезжала в Минск. Зимой очень тяжело. Не жизнь, а выживание.
Не зимой, а постоянно. у меня было 6-7 собак. Заезжала помыться в Минск. Зимой оченьтяжело. Дача - это даже не дом деревенский. Холодно. И за водой далеко ходить, топить надо было. Готовить на плитке. И никого вокруг. Вот там и писались стихи. Только почти все уничтожено.
Спасибо Вам! На даче жить очень тяжело, бесприютно)). Но воспитывает, да? На многое начинаешь смотреть по другому. Мне именно этим очень нравились сибирские зимы в деревне, там всё зависит от тебя самого.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
На фоне Афонского монастыря
потягивать кофе на жаркой веранде,
и не вопреки, и не благодаря,
и не по капризу и не по команде,
а так, заговаривая, говоря.
Куда повело... Не следить за собой.
Куда повело... Не подыскивать повод.
И тычется тучное (шмель или овод?),
украшено национальной резьбой,
создание и вылетает на холод.
Естественной лени живое тепло.
Истрёпанный номер журнала на пляже
Ты знаешь, что это такое. Число
ушедших на холод растёт, на чело
кладя отпечаток любви и пропажи,
и только они, и ещё кофейку.
И море, смотри, ни единой медузы.
За длинные ноги и чистые узы!
Нам каяться не в чем, отдай дураку
журнал, на кавказском базаре арбузы,
и те, по сравнению с ним на разрез —
белее крыла голодающей чайки.
Бессмысленна речь моя в противовес
глубоким речам записного всезнайки,
с Олимпа спорхнул он, я с дерева слез.
Я видел, укрывшись ветвями, тебя,
я слышал их шёпот и пение в кроне.
И долго молчал, погружённый в себя,
нам хватит борозд на господней ладони,
язык отпуская да сердце скрепя.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.